Zero. «Тихая» Швейцария. Юрий Горюнов
Он был давно разведен, жил один, а были у него дети или нет, он не знал, во всяком случае, никто не объявлялся, хотя племянников и племянниц он баловал.
– Старый друг позвонил, пригласил, вот я и решился. И знаешь, я увидел, как помолодел Париж. Это у меня годы оставляют отметины на лице, и все заметнее.
– Не у тебя одного. Ты еще в хорошей форме.
– Все относительно, но память вот, не как у тебя уже, но ты моложе и у тебя в голове больше места. А моя память, как старый чердак забита всяким хламом, и пока ищешь нужную вещь, либо забудешь, зачем она, либо найдешь по пути то, о чем давно забыл, и уже не до того, что ищешь.
– Это у всех бывает, не зависимо от возраста, – лениво ответил я, потягивая вино, – а что касается твоих сомнений, то, может быть, я помогу.
– Ты серьезно?
– Почему нет? Правда, я об этом только сейчас подумал, когда произнес. Мне пора. Подумай и ты.
Я поднялся, положил деньги на столик и подвзглядом Николя, выставил ладонь вперед, пресекая его возражения об оплате: – Еще увидимся. Пока.
Я вышел с веранды и, смешавшись с толпой туристов, осаждавших магазинчики, художников и закусочные, спустился вниз по улице Кальвадор, к улице Габриэль. Подошел к своей машине, но садиться не стал, а направился на свою другую квартиру, откуда вскоре вышел мужчина лет пятидесяти, скромно одетый, чуть сутуловатый, с небольшим еле заметным шрамом на левой щеке. Я умел перевоплощаться, иногда, это было необходимо.
– Не теряй свои навыки, и тогда риск снизится, – говорили мне. Кроме способности перевоплощаться, я умел внимательно наблюдать. – Ты должен видеть все, слышать все.
Это я умел, и сегодня продемонстрировал это Николя. А что я ему мог еще продемонстрировать в качестве своих навыков и привычек? Я научился даже не привыкать к людям. Мне говорил Ветров, мой наставник по учебе, что «в том мире, куда ты отправляешься, все иначе. Там ты будешь заботиться о себе только сам. Иного не дано. Там, в твоей иной, новой жизни, нет места для других людей. Как бы ни было, они только все усложняют»
И вот я выбрал иную жизнь, в которой не было близких мне людей. Я не хотел привыкать, и чтобы привыкали ко мне. Я чувствовал ответственность, не подпуская к себе близко никого, оберегая их от проблем, порой не совместимых с жизнью. Были иные нелегалы, которые работали парами: муж и жена. Были и те, кто женился уже на месте. Но все это было не для меня. Сложно жить, каждый день, обманывая человека, с которым живешь.
Тогда Ветров, увидел во мне потенциал и вмешался, предложил нечто большее, чем простую гражданскую жизнь. Я ее и получил, эту новую жизнь, которая, как ни странно, подошла мне или я ей, хотя тогда, когда давал согласие, еще не осознавал этого. Мое истинное «я» было скрыто, и я овладел искусством жить в тайне, в одиночестве. Хотя не чурался женщин. Я научился быть другим, научился перевоплощаться, сливаясь с окружающим миром. И в этом мире, моем мире, другим не было места возле меня.
В «Галери Лафайет» всегда многолюдно. Я потолкался в толпе, поднялся на шестой этаж и зашел в Lafayet Café, откуда открывался