Наш край. Литературно-краеведческий альманах. Выпуск 15. Инна Евгеньевна Иванова
да и катить орудие легко. Артиллеристы оказались на нейтральной полосе, не больше чем в сотне метров от врага. Андреев с Голубевым, осторожно пройдя сквозь заросли, добрались до края перелеска. Бесшумно легли в густой и высокой траве и, аккуратно раздвинув её, сделали узкие смотровые щели. В неглубоких ровиках увидели снайперов, непрестанно и методично стрелявших из-за стволов деревьев по нашим бойцам.
– Ну погодите, гады, сейчас мы посчитаемся с вами! – выругался Голубев.
– Тише, тише, – сжал его руку Андреев и шёпотом произнёс: – Вот здесь и поставим пушку. Шрапнелью достанем.
Орудие установили почти на том же месте, откуда вели наблюдение, и открыли огонь по зелёной опушке леса.
Вражеские снайперы были уничтожены. Стремительно бросилась вперёд наша пехота.
– Орудие – на передки! – скомандовал Андреев. Кто постарше – пристроились на станинах, а те, что помоложе, побежали за пушкой, ухватившись за её ствол и щиток. Артиллеристы быстро догнали пехоту. Батальон приближался к Выборгу. Оставалось всего полтора километра до города, но тут наступающие опять были прижаты плотным огнём. Особенно сильным он был на левом фланге, у небольших каменистых холмов. Посланные вперёд полковые разведчики после непродолжительного наблюдения доложили, что на одном из холмов вкопана в землю самоходная установка, на других замаскированы крупнокалиберные пулемёты. Командир стрелкового батальона приказал расчёту Андреева уничтожить самоходку.
И вновь ситуация повторялась: то же открытое поле с редкими кустиками, да вдобавок ещё слева – озеро.
Как быть? Выехать на поле – наверняка подставить лоб, выйти во фланг – мешает вода.
– Озеро-то, видать, в камышах, – обратился Голубев к командиру. – Может, и топкие берега, может, и нет: поглядеть бы? Коль надёжные, так мы по камышу под самый нос фрицу бы пожаловали. Настрой комбата, пусть пошлёт туда разведчиков.
– А что, пожалуй, дело говоришь, Голубев. Да и мне бы не худо посмотреть.
Камыш был густой, высокий. Некогда топкий берег изрядно подсох за лето и оказался достаточно крепким, чтобы не тонули колёса орудия. Расчёт, усиленный четырьмя автоматчиками, осторожно, чтобы не колебать заросли, выбирая крохотные прогалины, петлял по берегу, пока, наконец, не показался просвет. Ползком, по грязи солдаты выкатили пушку на самый край высокой камышовой стены, и ствол орудия тёмным кружком уставился в бок бугра укрывавшего вражескую самоходку. Через панораму Голубев отлично видел её башню.
– Смотри не торопись. Сделать надо всё честь честью, – сказал командир орудия.
Припав к панораме, Голубев ничего не ответил, но через секунду-другую резко взмахнул рукою, подав знак зарядить орудие. Мгновение он что-то высматривал ещё, едва касаясь ручки наводки, потом осторожно взялся за шнур. Грянул выстрел.
– Заряжай ещё! – вдруг необычно громко крикнул