Проводник. Анте Наудис
мне платок Кики.
– Я не понимаю… – молвила я, утираясь надушенным платком.
– Это грехи, которым повержены люди. Они искажают настоящее. Присядь.
Я присела рядом с ней.
– Это черные тени, которых ты боишься, они пытаются к тебе прикасаться и пугать тебя каждый раз. Это демоны, которых посылает к тебе Майя, чтобы исказить твое представление о любви.
– Анартхи? Ты называла их анартхами?
– Да, только берутся они от первопричины грехов. Алкоголь, беспорядочный секс, вещизм, азартные игры… все это проявление нашего Ложного Эго, которое образовалось посредством наслаждения этими пороками. Эго – высший инструмент, на одну ступень выше Разума, о котором тебе уже известно, инструмент, созданный только для одного чувства – любить. Но люди применяют его по другому назначению. Ложное Эго – это искажение Истинного Эго. «Джентльмен и дама» являют на свет ту любовь, которая в данный момент находится внутри нас.
– Боже мой, Кики! – воскликнула я.
– Меня очень порадовало твое невосприятие этого, – сказала она спокойно и ласково заглянула мне в глаза.
Я дотронулась до ее руки и задумалась.
– Я начинаю понимать. Это как раз связано с Истинным Эго.
– Ты должна это нарисовать. Послезавтра я жду тебя в ИЗО-школе. Попробуешь?
– Да.
Она долго рассматривала мой рисунок. Это был набросок в карандаше. Огромные крылья бабочки, а в середине, где концы их сливаются с тоненьким телом, прорисовывались наши с Кики лица, повёрнутые друг к другу. Профиль Кики я рисовала уже ни первый раз, а потому он вышел у меня четко, свой мне предстояло нарисовать по памяти, постоянно вертясь возле зеркала.
– Необычный рисунок, – задумчиво произнесла Кики. – Теперь добавь в него цвета, а потом поговорим.
Я пошла за свою парту и достала краски. Мне предстояло наполнить эмоциями то чувство, которое я нарисовала, а потому я должна была подобрать соответствующую гамму цветов. Как ни странно, я не считала, что здесь должно присутствовать множество цветов. После того, что я увидела в клубе, столкнувшись со слабостью Сивиной, я посчитала, что в моем чувстве должен присутствовать только один цвет. Это должен быть тот цвет, который бы не отражал в себе ничего от этого мира Майи, не нес за собой информации о мирских грехах.
Склонившись над красками, я решала какой цвет выбрать? Красный отображал страсть, зеленый опьянение, желтый светомузыку дискотеки, черный ночь порока, синий и коричневый несли тяготы всяких острот. И только белый мне показался чистым и не порочным. Но как мне его использовать? Как мне раскрасить белым цветом то, где он уже и так есть?
Я так и сидела над своим рисунком, не возможная сделать выбор. Времени прошло много, и когда я почувствовала прикосновение к своему плечу, то в растерянности подняла глаза.
– С тобой все в порядке? – спросила Кики.
– Да, рисунок готов.
Она