Первое противостояние России и Европы. Ливонская война Ивана Грозного. А. И. Филюшкин
примеры, когда деньги, полученные на борьбу с «русской угрозой», пускались «налево».
Пока в Ливонии пугали друг друга войной с русскими, она чуть было не началась.
Ливонская война могла бы начаться за восемь лет до ее начала
Какие-то не совсем ясные для нас события происходили в Прибалтике в начале 1550‐х годов. В 1550 году истек срок предыдущего русско-ливонского перемирия, заключенного в 1535 году, и стороны должны были перезаключить мирный договор. Но вместо пятнадцати лет оно было заключено всего на один год, который Россия дала ливонцам «на исправленье» от их грехов. Обвинения прозвучали для ордена как гром среди ясного неба.
Дерптский епископ конфисковал у русских купцов меха соболей и куниц. Обычно такие конфликты считались мелочью и решались местными властями в рабочем порядке. А тут от имени самого Ивана IV дипломаты просили не только вернуть меха, но и заплатить штраф. Кроме того, требовалось разрешить русским купцам свободную торговлю любыми товарами, в том числе свинцом, медью, доспехами и всем военным снаряжением. В Россию через Ливонию следовало допустить беспрепятственный въезд военных специалистов. В Нейгаузене, Пернове и Нарве должны были открыться общие суды. Если через год эти требования будут удовлетворены, Россия обещала продлить перемирие еще на десять-тридцать лет.
Данные требования были традиционными для русско-ливонских конфликтов второй половины ХV – первой половины ХVI века. И пограничные споры, и притеснения купцов, и непропуск мастеров и стратегических товаров – эти «факторы раздражения» упоминались в русско-ливонских отношениях со времен Новгородской и Псковской республик. Даже упоминание «старых залогов» и некоей дани, под которой, несомненно, имеется в виду знаменитая Юрьевская дань, известная с 1463 года, тоже было ритуальной традицией. Но они никогда не служили серьезными претензиями, угрожавшими войной. А тут ливонские страхи вдруг обрели плоть и кровь…
Кое-какие меры Ливония намеревалась предпринять. На совещании в Вольмаре архиепископа Вильгельма со знатью ордена было решено обязать дерптского епископа заплатить компенсацию за конфискованные у русских меха соболей и куниц, из‐за которых и разгорелся весь спор. Что же касается отмены запретов на торговлю, то ливонцы справедливо указывали, что это зависит не от Ливонии – такова позиция «христианского мира», то есть касается всей Священной Римской империи.
В 1551 году договор был продлен на пять лет. К сожалению, его оригинал не сохранился (в архиве отложилось только первоначальное соглашение 1550 года), поэтому неизвестны ни «исправления» ливонцев, ни то, как к ним отнеслась русская сторона. Зато ясно, что события 1550–1551 годов породили еще больший раскол внутри Ливонии: они послужили поводом для ссоры рижского архиепископа Вильгельма и магистра Иоганна фон дер Рекке: Вильгельм попытался представить себя перед прусским герцогом Альбрехтом спасителем Ливонии,