Солнечная пыль. Диего Дон Валенсия
ноября будет двадцать три, – ответил я и удивился, к чему сообщаю такие подробности.
– А моей Ларе двенадцатого ноября будет только семнадцать… Надо же, у вас дни рождения почти рядом, – тише добавил он. – Но дочке об этом лучше не знать. А то воспримет как какой-нибудь особый знак. Она у меня такая… Так что между вами? – напрямую спросил он и пристально на меня посмотрел.
Я видел, как сильно мужчина волнуется, зрачки расширились, на лбу снова выступили крупные капли пота.
– Успокойтесь, Анатолий Степанович, – сказал я, – между нами нет ничего такого. Я вашу дочь вижу всего лишь второй раз. Она пришла сюда с подругой…
– Так твоя сестра тоже здесь? – оживился он и даже начал улыбаться.
– Нет, нет, что вы! Ее бы мама не отпустила… Лара составила компанию некой Томе. А Софа дома.
– Вот-вот, мама бы точно не отпустила, – тихо проговорил он и вдруг уткнул лицо в ладони.
Мне показалось, что он всхлипнул, я растерялся, ощущая определенное неудобство и не зная, что делать. Захотелось просто уйти.
Анатолий Степанович поднял голову и вновь начал смотреть, как плавает дочь. Я стоял рядом и молчал. Неловкость нарастала.
– Ладно, парень, не серчай, – после паузы более спокойным тоном сказал он. – Ты вроде нормальный, да и взрослый уже, не причинишь вреда моей девочке…
– И в мыслях не было! – быстро ответил я. – К тому же, если честно, Лара сама проявляет инициативу.
– Да, она такая, – легко согласился он и вздохнул. – Никакого сладу нет с этой девчонкой! Была бы ее мама жива… Хотя что толку… – тихо добавил он. – Линда умерла, осталась у меня только Ларочка. И за что мне такие несчастья?! – с горечью спросил он, глядя вдаль.
– Все будет хорошо, – растерянно сказал я. – У вас чудесная дочурка, подрастет, выйдет замуж, нарожает вам кучу внуков…
– Ты просто не понимаешь, о чем сейчас говоришь, – глухо ответил он и встал. – Прости, но тебе лучше уйти.
– Да-да, конечно, – торопливо проговорил я, упаковал фотоаппарат в чехол, закинул рюкзак на плечо и ушел не прощаясь.
«Черт дернул связаться с этой малолеткой! – ругался я про себя, пока шел к отелю. – Такие проблемы мне не нужны. Хорошо, что скоро уезжаю, и забуду об этой истории навсегда».
Но когда я приблизился к воротам, то вдруг понял, что в моей ладони все еще зажата веточка незабудки, выпавшая из брошенного веночка. Я сильно удивился своей рассеянности, зачем-то втянул носом аромат смятых лепестков. Цветы пахли слабо, тонкой свежестью влажного растения. Я подумал, что волосы, кожа Лары источают такой же едва уловимый аромат чистоты, но тут же заставил себя отогнать эти мысли.
«Незабудки… – метались мысли. – Это намек? Но нет! Забыть, забыть навсегда об этой девчонке, – строго сказал я себе. – Она не для меня».
Но оказалось, что избавиться от моей новой знакомой не так-то просто. Я планировал пробыть на хуторе еще неделю, затем съездить в Москву, повидаться с редактором журнала, с которым сотрудничаю, и отправиться в Питер.