Координатор. Антон Александрович Павлов
пороки материализуют наших демонов, – вздохнул Андрей, смахивая со стола крошки коричневого ливера, выпавшие из порванного пуза пирожка.
– Андрей, веришь, нет, но я не знаю, что мне делать. Я пытался с Кимом подружиться, пытался поговорить, выяснить, чёрт возьми, почему и за что он меня так ненавидит? Бесполезно. Это проклятие, понимаешь? Мать тоже так считает. Поговори с Кимом, пожалуйста?
– Никакой мистики в этом нет, – сказал Андрей. – Есть мерзкие люди, Аркаша. Их лучше избегать или прощать мысленно.
– И сколько же раз их, по-твоему, прощать нужно? – усмехнулся Аркаша.
– До семидежды семьдесят раз, – улыбнулся Андрей.
– То есть ты поговоришь с Кимом? – спросил Аркаша.
– Может быть, ты сам сначала попробуешь?
– Мне кажется, Ким тебя послушает. Ты ведь у себя на «Заводе стекла» начальник. Просто скажи Киму, чтобы он не доставал меня больше. Иначе я за себя не ручаюсь. Я убью его точно. Хотя нет. Ким сильный как кабан. Лучше я убью себя, Андрей! Сброшусь с балкона! И дело с концом!
– Не ты, брат, себе эту жизнь давал и не тебе её отнимать, – сказал Андрей, поглаживая бородку. – Хорошо. Я поговорю с твоим начальником. Идём, я провожу тебя…
7
Только они поднялись с табуреток, поправляя мягкие подушечки на них, как на пороге кухни появилась Анастасия. Её волосы, пока она пыталась заснуть спутались на затылке. Глаза смотрели колко и с затаённой обидой. В руке она сжимала плюшевую черепаху. Мягкие игрушки были маленькой слабостью Анастасии. На каждый день рождения Андрей дарил ей по одной. Скоро, – шутил иногда он, – ты соберёшь всех плюшевых животных по паре, и мне придётся купить тебе плюшевый ковчег.
Черепаха Тортилла появлялась в руках жены только в моменты сильных переживаний.
– Насть, я же попросил тебя? – Андрей потёр ладонями лицо. – Почему ты не спишь?
Если планируешь что-то, – подумалось Андрею, – то всегда отдавай пятьдесят процентов – непредвиденным обстоятельствам. Даже если запланировал такой пустяк, как пораньше лечь спать. А незапланированных обстоятельств у него было всегда два: мать и младший брат.
– Мы с Катей не можем заснуть, когда на кухне такой ор, – Анастасия взмахнула черепахой. – Скоро час ночи.
– Перестань, Настя. Это не по-человечески, – Андрей нахмурился. – И не по-христиански.
– Ах, вот в чём дело? – улыбнулась Анастасия.
Она села на табурет, зябко поведя плечами под мягкой домашней кофточкой. Черепаха лежала на столе и подозрительно разглядывала зелёными глазами – пуговками Аркашу. Анастасия покачала головой.
– Вот значит, почему мы с Катей сейчас страдаем от вашего «бу-бу-бу» на кухне? Не по человечески, не по-христиански, да? Как же это так, мы не поможем ближнему своему? Своему любимому младшему братцу. Знаешь, Андрюша, есть ещё одна религия – религия предела! С меня хватит!
– Настя! – Андрей прошёлся по кухне.
– Я не хочу ни с кем ругаться, я пытаюсь, чтобы кой у кого проснулась совесть. – Анастасия схватила черепаху.