Один день в декабре. Джози Силвер
относится к категории дурацких?
– Спросить ты, конечно, можешь, – хохочет Сара, – но ответа не получишь!
– Я знала, что ты скажешь именно это.
Сара натягивает розовую куртку.
– Ты ведь смотрела этот фильм? – спрашивает она.
Вот уж действительно дурацкий вопрос. Вряд ли на этой планете найдется человек, который не смотрел «Бриолин». Каждый Новый год его непременно показывают по телевизору, а в это время человек обычно утрачивает подвижность, и отползти от экрана ему не удается. Так что волей-неволей приходится смотреть.
– Да, пару раз, – отвечаю я, задумчиво вертя в руках легинсы. – По-моему, они рассчитаны на талию куклы Барби. Надеюсь, они тянутся.
– Еще как! – кивает Сара. – Я их уже примеряла. Сегодня, в шесть утра.
Господи, сколько стараний она приложила, чтобы устроить мне необычный день рождения! Я ощущаю острый укол совести. Какое бы безумство ни задумала моя подруга, я просто обязана принять в этом участие.
– Ну что ж, вступаю в группировку «Леди в розовом»! – говорю я со смехом.
Сара смотрит на часы:
– Мы должны выйти в одиннадцать. Иди прими душ. Я уже приняла. Когда выйдешь, сделаю тебе соответствующий макияж.
Полдень. Наш поезд только что отошел от вокзала Ватерлоо. Надо признать, мы находимся под постоянным обстрелом удивленных взглядов. В этом нет ничего странного. В вагоне нет других членов группировки «Леди в розовом». Помимо нарядов, мы привлекаем внимание своими прическами и макияжем. Сара собрала волосы в высокий конский хвост, который, кажется, вот-вот оторвется от ее головы, копне моих кудряшек позавидовала бы Оливия Ньютон-Джон. Сара приготовила всё: жевательную резинку, которую мы жуем, черные шарфы, завязанные на наших шеях, солнечные очки в белой пластиковой оправе, и джин в жестяных банках, который должен привести нас в соответствующее настроение.
– Может, нам стоит придумать себе другие имена? – предлагаю я.
Сара находит это предложение дельным.
– И какое имя выберешь ты?
– Хм… Дай подумать… Это должно звучать пошловато, по-американски и в духе пятидесятых. Как насчет… Лула-Мей?
Сара задумчиво смотрит на меня:
– Неплохо. Ну, если тебя теперь зовут Лула-Мей, то я буду Сара-Бель.
– Рада познакомиться с тобой, Сара-Бель.
– Взаимно, Лула-Мей.
Мы грациозно склоняем головы, чокаемся жестяными банками и делаем по глотку джина «за знакомство».
– Может, теперь ты скажешь, куда мы едем?
– Доверься мне, крошка. Ты будешь довольна. – Сара пытается говорить с американским акцентом.
– Ты говоришь, как Джон Уэйн, а не как Сара-Бель, – смеюсь я. – Того и гляди, я в тебя влюблюсь.
Сара опускает пустые банки из-под джина в мусорные контейнеры.
– Дело в том, что во мне слишком много сексуальной энергии, – объясняет она. – И эта энергия неудержимо рвется наружу. – Сара бросает взгляд на светящуюся ленту над дверями вагона, которая сообщает, что мы подъезжаем к Барнсу. – Вставай. Нам выходить.
Первое,