Между ангелом и бесом. Ирина Боброва
вышел из-за стола, подошел к Гуче и похлопал его по плечу.
– Ты парень умный, справишься, удачи тебе.– Начальник замялся и, почему-то перейдя на шепот, добавил: – Ты там помягче с моим оболтусом, ладно?
– Обязательно,– улыбнулся черт, перебирая в уме наказания, которых достоин Бенедикт.
– А обещания впредь выполняй,– снова помрачнел Босс, вспомнив ведьму.
Черт исчез. Господь Бог, довольный тем, что все так хорошо разрешилось, принялся в уме составлять список рыболовных снастей, которые возьмет с собой в отпуск. В то время, когда провинившиеся собирались покинуть гостеприимный овражек, он сидел на берегу пруда и напряженно следил за поплавком.
– С чего бы это ни началось, я здесь долго отираться не буду. Решим проблемку – и домой! – Посмеиваясь, Гуча затушил костер, взвалил на плечо торбу и зашагал вверх по склону оврага.
Бенедикт поднял узел и вдруг заметил в траве маленькую книжку в красном кожаном переплете. Машинально поднял, сунул в карман, взвалил на спину ношу, подхватил с земли салфетку и, размахивая ею, словно флагом, пошел следом за спутником.
В пути ангел то и дело забегал вперед, заметив белку или зайца, рвал цветы, перепрыгивал через кусты, на что Гуча смотрел со снисходительной улыбкой многоопытного путешественника. Душа Бенедикта пела. Он больше не боялся показаться смешным, опозорить дядю или что-нибудь напутать. Он думал о том, как хорошо было бы, если б принц никогда не нашелся. Бродить бы вот так с Гучей вдвоем по этому прекрасному миру…
Лес стал редеть, и к обеду путники вышли на поляну с большим трухлявым пнем в центре.
– Привал,– объявил Гуча, падая на траву. Бенедикт пристроился рядом и принялся плести венок из собранных по пути ромашек.
– Послушай, Гуча,– вдруг спросил он,– почему тебе такое странное имя дали? У вас всегда так красиво называют – Азраил, Люцифер, Мафусаил.
– Мои родители большие оригиналы,– ответил черт, мрачнея.– Это не полное имя, его пришлось сократить, уж больно трудно произносить, да и смешно звучит.
– А как звучит? – не унимался дотошный ангел.– И что может быть смешного в имени человека?
– Вот именно, человека,– буркнул черт.– Чингачгук.
–Что?
– А то, что зовут меня так – Чингачгук Эфроимович.– Гуча стал в картинную позу и шутовски поклонился удивленному спутнику.
– Не могли тебя так назвать,– возразил Бенедикт. Он серьезно занимался историей параллельных измерений и поэтому предположил, что его опять разыгрывают.
– Много ты знаешь! У меня мамаша – специалист по коренному населению Америки, а папа, тряпка порядочная, позволил испортить ребенку жизнь… Ну че ты ржешь? – попробовал рассердиться тезка гордого индейского вождя, но Бенедикт смеялся так заразительно, что он махнул рукой и тоже расхохотался, в который раз удивляясь нелепости своего имени.
– Наследника где будем искать? – внезапно спросил Гуча. Бенедикт сразу сник. Он, хотя и уверял всех в обратном, хорошо помнил, что написал в том злополучном сценарии.– Ведьма сказала Большому