Счастье на стенке. Марат Арстанович Арнис
мелодий. Это поразительно. Из одной композиции могло бы получиться четыре-пять самостоятельных. В то время как на нашей эстраде, наоборот, из одного мотива делают по пять песен. По всей видимости у Фредди и Мэя было слишком много мелодий, чтобы из каждой делать отдельную песню. Вот и приходилось запихивать их пачками в одну.
К студии я подкатил часам к десяти. Внутри уже кипели страсти. Под руководством художников рабочие строили декорации. Это было похоже на муравейник. Десятки людей в бейсболках, с рациями и шуруповертами сновали туда и сюда. Стоял шум и крик. В центре событий уже свирепствовал режиссер. Он нервно двигался, курил, кричал, ругался, матерился. Я притаился за пределами освещенной площадки. Так чтобы меня не было заметно, а я видел все. Мимо меня прошли двое разнорабочих.
– Что это за тип там разорался? – спрашивал один.
– Да, – отмахнулся другой, – это режиссер Праздников.
– Каких еще праздников? Если так, пусть праздники и снимает, если он режиссер праздников. Здесь-то он что забыл! Мы же серьезное кино готовим. Кстати, а каких он праздников режиссер? – вопросительно повернул в сторону режиссера свой взгляд рабочий.
– Да нет, – рассмеялся второй, – это у него фамилия такая, Праздников. Известный скряга. От него все рабочие плачут. Ты что, с ним никогда не работал?
– Да нет, – деловито ответил первый, – я недавно шоу-бизнесе.
Когда я вышел на свет, Праздников немного успокоился. Вместе с художниками он подошел поздороваться. Они рассказали, что все идет по плану и что, по всей вероятности, уложатся в сроки. Я сходил наверх к «маленькому телевизионному боссу», чтобы отдать нужные бумаги, полученные от шефа. После чего решил заглянуть в редакцию, где когда-то трудился корреспондентом. Она находилась в этом же здании. Там я застал только редактора Веру и телережиссера Мишу. Они пили кофе.
– Какие люди! – фальшиво улыбнулась Вера.
– Здравствуй, – протянул руку Миша.
Мы пожали друг другу руки. А с Верой, как сейчас модно, поцеловались, не касаясь щеками. У Миши была холодная, узкая, мягкая рука. Он никогда не сжимал её, когда здоровался.
– Ты все так же даешь руку только подержать, Спилберг? – с искусственной улыбкой спросил я.
– А ты все такой же зануда, – также искусственно улыбнулся он в ответ. – А что, надо жать до одурения?
– Вовсе нет. Просто рукопожатие на то и рукопожатие, что нужно руку жать.
– Ладно, ладно. Не нервничай. Лучше расскажи, как живешь?
– Нервы здесь не причем. Ты же знаешь, я спокоен как дохлый лев. А живу отлично.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной,