Игра в отрезанный палец. Андрей Курков
был он водолазом, опущенным в подводное царство, где и мир был другим, и рыбы – невиданными. Вот-вот те, что сверху, дернут за шланг, по которому воздух идет, и вытащат его обратно, наверх…
«Нет, сразу не вытащат, – подумал в ответ на свои ощущения Ник. – В лучшем случае через месяц-два. А за эти месяц-два еще неизвестно, что произойдет…»
– Ну че, поперли? – спросил Сахно, уставившись с ухмылкой на Ника. – Ты что, первый раз за бугром? Неужто в ответственные загранкомандировки раньше не посылали?
– В Африке был, – проговорился Ник и тут же внутренне собрался, напрягся, прогоняя ощущения водолаза. – Пошли, – обернулся он к Сахно.
Поезд до Кобленца был сидячим. Обычная электричка. Только очень чистая и сиденья, как диваны.
Через каждые полчаса по проходу проезжала тележка с чаем-кофе и разными закусками.
Когда она проехала в очередной раз, Сахно повернулся к Нику и пристально посмотрел ему в глаза.
– Знаешь, я хоть и люблю выпить, но не слепой же! Ты от своего дружка в Польше не только паспорта получил. Он тебе еще два конверта дал. Наверно, с деньгами? – Сахно улыбнулся.
– Наверно.
– А два потому, что один – для меня? Да?
– В Кобленце дам, – сухо пообещал Ник, представив, как Сахно начнет тратить свои дойчмарки.
– Да мне раньше и не надо, – удовлетворенно проговорил Сергей, вытащил из нагрудного кармана джинсовой куртки три паспорта – два красных и один синий, движением картежника развеерил их и снова хитро посмотрел на Ника.
– Так мы с тобой теперь братья-югославы? Сербы, значит…
Он развернул синий паспорт и прочитал вслух: «Иво Сахнич, родился 12 июля 1959 года».
– Слушай, откуда у твоих друзей мое фото? И дата рождения правильная… Вот только с местом рождения… – И он покачал головой. – Что я, мудак, чтобы в Сараево родиться? А тебя как по паспорту?
– Нико Ценский…
– Че это за фамилия? Таких югославов не бывает!
– Это моя настоящая фамилия.
– По блату оставили? Чего ж ты за меня словечко не замолвил? А все-таки, что это у тебя за фамилия? Еврейская?
– В Югославии – еврейская, а я – русский.
– Фамилия – еврейская, а он – русский. – Сахно усмехнулся и отвернулся. Проводил взглядом высокую молодую немку, толкавшую по проходу очередную тележку с едой и напитками. – Слушай, у нас же еще две «Зубровки» и вино, – задумчиво произнес он.
– Потом, в Кобленце…
– А колбасу мы доели?
– Нет, в купе оставили…
– Но на немецкую колбасу у нас денег хватит?
– Хватит.
Через три часа, когда поезд подходил к Кобленцу, Ник уже был вне себя от беспрерывных вопросов и подколок Сахно.
«Уж лучше бы дал ему выпить. Может, хоть проспал бы он всю дорогу?» – думал Ник, первый раз долго пообщавшись с трезвым напарником.
– Wo ist hier hotel «Mauer»? – спросил Ник у служащей бюро справок Кобленцкого вокзала.
Пока девушка с короткой мальчишеской стрижкой нажимала клавиши на своем