Избранное. Статьи, рецензии, рассказы, письма. Х. С. Булацев
в бедной крестьянской семье. Когда мальчик подрос, родители определили его в Ардонскую миссионерскую семинарию, которую Гиго окончил в 1901 г. Подробных сведений о его пребывании в семинарии нет, но впоследствии в статье «К вопросу о переводе Ардонской семинарии во Владикавказ» он сам хорошо выразил свое отношение к этой семинарии и ее режиму:
«Помимо скудости общего образования, которое дает Ардонская семинария, здесь противнее всего духу питомцев – один ее монастырский уклад жизни… Всякое стремление к самоопределению и развитию своих природных задатков считалось здесь „гордостью“ и преследовалось как зло, как грех против заповеди „иеговы“.
Национальные чувства осетин здесь постоянно оскорблялись, занятия родной литературой преследовались. Внешний облик ардонского семинариста напоминал старинных бурсаков: одевали плохо, подчас многие воспитанники за недостаточным прикрытием своей наготы принуждены были по целым месяцам не показываться из стен семинарии. Питомцы семинарии выходят с полным отвращением к воспитавшему их учебному заведению и ко всему церковному» (Казбек. 1905. 27 июля).
Отвращение «ко всему церковному» обнаружил и юный Гиго, но уж очень велико было желание продолжить учебу, и он подал заявление о приеме в Казанскую духовную академию. Наставники Ардонской семинарии, давно обратившие внимание на незаурядные способности юноши, помогли ему поступить в духовную академию, рассчитывая, что из него вырастет крупный служитель церкви. Но их расчеты не оправдались. Политическая атмосфера Казани тех лет, наэлектризованная революционными идеями и настроениями, решающим образом повлияла на взгляды и устремления Гиго. Об этом убедительно свидетельствуют документы департамента полиции, в которых Г. Дзасохов значится в числе взятых под наблюдение полиции уже с 1901 г., когда он был еще студентом первого курса Казанской духовной академии. Об этом же свидетельствует и его собственная статья, опубликованная казанской газетой «Волжский вестник» в ноябре 1905 г. под заголовком «Открытое письмо инспектору Академии». Это письмо прозвучало как гневный памфлет, обличающий порядки в духовной академии, где «насиловали совесть людей, вырабатывая из них гнилых членов общества» (Волж. вестн. 1905. 1З ноября).
Выйдя из духовной академии ярым атеистом и противником самодержавия, Г. Дзасохов занялся педагогической деятельностью, устроившись преподавателем литературы во Владикавказское реальное училище. Молодой учитель очень скоро завоевал любовь и признание своих учеников. И не только потому, что прекрасно знал свой предмет и преподавал его с огромным увлечением, но и потому, что через художественную литературу близко знакомил учеников с жизнью народа, вызывая у них живой интерес к общественным событиям в стране, переживавшей тогда большой политический подъем.
Эти события сыграли решающую роль и в его собственной судьбе. «Среди учителей реального училища Дзасохов Гиго составлял исключение, – вспоминает профессор Г. А. Дзагуров, обучавшийся в то время во Владикавказском реальном училище, – он тогда уже был социал-демократом и несравненно лучше остальных преподавателей понимал задачи революции. Дзасохов Гиго, используя свое положение, вел среди учащихся реального