Шарко. Франк Тилье
Шарко был ее Пигмалионом, ее гидом в Лувре ужасов, ее служителем в храме мертвых, он всему ее научил, даже тому, как дышать в помещении для вскрытий. И спустя годы то восхищение, которое она питала к нему, к его карьере, к человеку, которым он был, оставалось неизменным.
Едва ее увидев, Николя быстро затушил сигарету. Франк имел обыкновение сгущать краски, но она в противовес готовилась предоставить молодому капитану кредит доверия. Может, он и выпивал иногда лишнего и, конечно же, сильно переменился после смерти Камиллы, но это еще не значит, что он подсел на кокаин…
Он поцеловал ее – его дыхание слегка отдавало мятой – и помахал двумя талончиками на обед:
– Угощу тебя обедом в «Фенелоне»[16] после вскрытия. Нашел их у себя в столе, когда… рылся в старых бумагах. У них в этом месяце истекает срок. Ты будешь смеяться, но мне всегда жутко хочется есть, когда выхожу отсюда. Заметь, это все-таки лучше, чем у Уха, знаешь, того парня из команды Жубера? Вот у него возникает желание трахаться. Ну, по крайней мере, так говорят.
– Слушай больше весь этот треп…
Их направили в зал номер три, в глубине коридора, мощно пропахшего выдержанной плотью. Только судмедэксперты могли со временем привыкнуть к воздуху, пропитанному испарениями кишечных газов и бактериями. Для остальных это было как прыжок на резинке с моста – первый вдох всегда вызывал приступ дурноты.
Они открыли дверь тамбура и зашли в зал, где вторая волна тошнотворных запахов ворвалась в их ноздри. Поль Шене, медэксперт, склонился над телом, ему ассистировал коллега, который составлял список образцов крови, ногтей и волос для токсикологического анализа. Сам по себе Шене выглядел как типичный среднестатистический обыватель – отец семейства лет сорока, короткие черные волосы, новенькая пара очков в зеленой оправе, – но со скальпелем в руке, облаченный в халат и белые резиновые сапоги, он походил на вивисектора.
– Я начал без вас. Измерил, взвесил, сфотографировал под разными углами. Внешний осмотр закончен, и мы начали изъятие, просто чтобы не терять времени. Как дела у Франка, я думал, он приедет? Давненько он здесь не бывал. А ведь трупов у нас хватает.
Взгляд Люси переместился на тело.
– Думаю, он подустал от вскрытий. Поэтому при любой возможности старается увильнуть.
Она не смогла сдержать приступа тошноты. Помимо дыры в горле, на теле Рамиреса зияли раны в груди, на руках и бедрах. Он был иссечен вдоль и поперек, как хлебный багет. Николя тоже подошел ближе, успокаивая себя долгими шумными вдохами. После смерти Камиллы он стал по-другому реагировать на смерть. Любое столкновение с ней превратилось для него в настоящее испытание, и Люси знала, как он вынужден сейчас бороться с собой, чтобы оставаться на месте.
Вдруг он прищурился, глядя на левое бедро. Одна из ран зашевелилась, ее края начали медленно расходиться. Показалась черная блестящая спина, словно Несси всплывала на поверхность озера Лох-Несс. Шене скальпелем немного отогнул плоть, и на свет