И. Домонтовичем, хотя конкретной договоренности на этот счет не было.
Гулямами в российских источниках называли конвой или гвардию шаха[142], ему непосредственно подчиненную и при нём же постоянно находившуюся. «Регулярная кавалерия, – писал Александр Борисович Вревский в 1868 г., – состоит из гвардии или телохранителей шаха (холами-рикаби) и трёх эскадронов (холами-севарех), всего численностью около 500 чел., обучение которых правильному кавалерийскому строю европейскими офицерами не имело, по настоящее время, никакого успеха»[143].
К 1878 г. гулямы составляли 3 фоуджей[144] – «Кешик-хане» (гулямы-насири, пехота), «Махдие» и «Мансур». Численность их в течение правления Насреддин-шаха не была постоянной. «Личный конвой шаха (гулама) состоит из 1000 отборных всадников, находящихся на службе бессменно», – утверждал автор статьи в специальном сборнике Военного министерства России[145]. Мисль-Рустем, описывая ситуацию 1880-х гг., сообщал, что «в Тегеране, помимо ПКБ, находятся только человек до 300 гулямов, т. е. шахского конвоя («гулям», собственно, значит «раб»). Всего гулямов насчитывают до 1000 человек, остальные же живут по домам. Гулямы сопровождают шаха в поездках каждый раз, как он выезжает из дворца»[146]. Побывавший в Персии в 1894 г. штабс-капитан гвардейской артиллерии Александр Григорьевич Туманский, как бы дополняя других авторов, писал: «От кочевых племён Персии (илятов), кроме поставляемых контингентов для иррегулярной конницы, выставляются ещё… части, состовляющие как бы лейб-гвардию самого шаха, но на самом деле это ни что иное, как заложники из более влиятельных семей на случай могущих быть осложнений с этими племенами». Включала в себя, согласно А. Г. Туманскому, эта кавалерия 100 бахтиар, 500 дувейрен, 500 аф-шар-хемсе, 500 хаджевенд (луров мазендеранских), 200 асанлю, 150 хеда-венд (луров лариджанских), 100 карачонлю, 17 карасуран (казвинских), всего 2200 человек[147]. В. А. Косоговский сообщал, что гулямы несли службу «посменно». На действительной службе находилась только половина фоуджа, «а другая 1/2… находится в отпуску; смена происходит ежегодно»[148]. В персидской армии они считались лучшими кавалеристами, хотя никакой регулярной специальной подготовки и обучения не получали. «Даже гулямы, считающиеся самым лучшим полком (конвой шаха), ездят за каретой шаха не строем, а каким-то стадом, хотя и стараются соблюсти порядок», – сообщал наблюдавший их Мисль-Рустем[149]. Леонид Константинович Артамонов, посетивший Персию в 1889 г., оценивал подготовку гулямов выше, чем у большей части персидской кавалерии, но ниже регулярних частей – «казачьих» полков в Тегеране и Исфахане. «Несколько вымуштрованы следующие контигенты постоянной милиции, – писал он, – 1) Кишик-хане (Кешик-хане – О.Г) (500 всадников), под начальством Кишикчи-баши и 2) Мензур (Мансур – О.Г) (300 вс.), под начальством сартипа Аладоуле»[150].
Шах предоставил в распоряжение подполковника гулямов фоуджей «Махдие» и «Мансур»[151].
<p>142</p>
Шахских гулямов некоторые русские военные именовали регулярной кавалерией [Вревский А.Б. Персия // Военно-статистический сборник. СПб.: Военная типография, 1868. Вып. 3. С. 25; Риттих П.А. Отчёт о поездке в Персию и персидский Белуджистан в 1900 году. СПб.: Издание Военно-учёного комитета Главного штаба, 1901. Ч. 1. С. 87]. Однако это не совсем соответствовало действительности. Фактически гулямы были гвардией шаха из числа знатных представителей различных кочевых племен Ирана [о гулямах первой половины XIX в. см.: Кругов А., Нечитайлов М. Персидская армия в войнах с Россией. 1796–1828 гг. М.: Фонд Русские Витязи, 2016. С. 12–20]. Однако ни правильной организации, ни систематической подготовки они не получали. Иррегулярная армия Ирана состояла в рассматриваемое время из иррегулярной кавалерии и территориального ополчения [Reza Ra’iss Tousi. The Persian Army, 1880–1907 // Middle Eastern Studies. 1988. Vol. 24. № 2. P. 206–219]. «Иррегулярная конница, – писал Л.К. Артамонов, – …подразделяется на постоянную милицию, выставляемую на службу разными провинциями согласно известному расписанию, и на временные ополчения, набираемые преимущественно среди кочевников и в особенно важных случаях специальным повелением самого шаха» [Артамонов Л. К. Северный Азербайджан. Военно-географический очерк. Тифлис: Типография канцелярии Главноначальствующего гражданской частью на Кавказе, 1890. С. 74–75]. Конница кочевых племен была организована строго по племенному принципу. Правительство выделяло кочевым ханам определенные суммы, на которые они должны были содержать на постоянной службе указанное число кавалеристов. Зачастую эти кавалеристы и составляли постоянные иррегулярные кавалерийские части. Они же при различных зависимых от шаха правителях и шахских сыновьях составляли «гвардии», наподобие гулямов. Схожие «гвардейские» формирования имели старшие сыновья шаха Масуд-мирза и Мозаффарэд-дин-мирза. Кроме того, формально в случае необходимости, племенные вожди должны были выставлять конное ополчение. Территориальное ополчение несло службу по месту формирования, т. е. в отдельных провинциях, как правило, пограничных (Гилян, Мазандеран, Хорасан, Кирман, Белуджистан). Оно было конным («атли» или «саваре») и пешим («пиаде»), состояло из отрядов стрелков: тофангчи, джазаирчи и шамхалчи, вооруженных различными типами ружей (тофанг, джазаир и шамхал); иррегулярная пехота Каина именовалась эльджар. В составе пеших отрядов службу несли конные отряды тофангчи, джазаирчи и шамхалчи. Находились они в распоряжении губернаторов [Тер-Оганов Н.К. Создание и развитие иранской регулярной армии и деятельность иностранных военных миссий в Иране в XIX в. Автореф. дисс…. кандидата исторических наук. Тбилиси, 1984. С. 14–15; Сборник новейших сведений о вооружённых силах европейских и азиатских государств. СПб.: Военная типография, 1895. С. 706].
Используя в данном случае европейскую терминологию параллельно с собственно иранской, следует отметить, что по сути они несколько отличались. Европейцы обозначали собственными терминами военные структуры Персии, пытаясь их приблизить в понимании к европейскому читателю. Даже используя местные названия, они объясняли их, исходя из тогдашних европейских образцов. Однако реальностьне всегда отвечала указанному толкованию. Из-за этого в трудах многих военных возникала путаница (что впоследствии влияло и на исследователей, которые «привязывались» к терминологии источников). Поскольку в европейских армиях не было соответствующей структурной единицы, название бралось по аналогии. Например, тумани именовали то дивизиями, то корпусами, фоуджи – то батальонами, то полками, эмир-пенджа определяли как генерал-майора, хотя это была должность начальника тумани (собственно – корпуса в составе пяти типов) и т. п. «Правильных и регламентированных соединений фоуджей в полки или бригады не существует, – писал российский разведчик второй половины XIX в. – однако из разных, совершенно посторонних соображений иногда составляются такие высшие командные единицы». 29 фоуджей азербайджанской пехоты, например, объединены были в 3 тумани, каждый из которых возглавлял эмир-тумани [Артамонов Л. К. Северный Азербайджан. Военно-географический очерк. Тифлис: Типография канцелярии Главноначальствующего гражданской частью на Кавказе, 1890. С. 51–52]. Собственно фоудж в персидской армии – это однобатальонный полк, который состоял из 8-10 рот. Условно его состав определялся в 1000 человек [Артамонов Л. К. Северный Азербайджан. Военно-географический очерк. Тифлис: Типография канцелярии Главноначальствующего гражданской частью на Кавказе, 1890. С. 20]. За образец еще в начале XIX в. была взята английская модель, которую привнесли британские инструкторы. Но реальная численность его постоянно и довольно значительно колебалась в силу специфики воинского набора. Поэтому европейские наблюдатели часто именовали фоуджи батальонами [см., например, Мисль-Рустем: «полки “фоудж”, собственно батальон» [Мисль-Рустем. Персия при Наср-Эдин-Шахе с 1882 по 1888 г. СПб.: Типография и литография В. А. Тиханова, 1897. С. 115; Алиханов-Аварский М. В гостях у шаха. Очерки Персии. Тифлис: Типография Я. И. Либермана, 1898. С. 216; Артамонов Л.К. Северный Азербайджан. Военно-географический очерк. Тифлис: Типография канцелярии Главноначальствующего гражданской частью на Кавказе, 1890. С. 51]. Формально фоуджи были 8-ротные и 10-ротные при штатном составе роты в 100 человек. Фактически же количество человек в каждом из них могло колебаться от 300 до 1200. «Раньше фоудж означал полк, – писал российский офицер, – но в настоящее время этим словом именуется отдельный батальон, штатный состав которого колеблется от 800 до 1200 человек» [РиттихП.А. Отчёт о поездке в Персию и Персидский Белуджистан в 1900 году поручика Л.-гв. егерского полка Я. Л. Риттша: Ч. 1–2. СПб.: Воєн. учен. ком. Гл. штаба. Ч. 1. С. 83].
<p>145</p>
Сборник новейших сведений о вооружённых силах европейских и азиатских государств. СПб.: Военная типография, 1884. С. 532.
<p>146</p>
Мисль-Рустем. Персия при Наср-Эдин-Шахе с 1882 по 1888 г. СПб.: Типография и литография В. А. Тиханова, 1897. С. 133.
<p>147</p>
Туманский. От Каспийского моря к Хормузскому проливу и обратно, 1894 г. // СМ А. 1896. Вып. 65. С. 20. Правда, по данным 1893 г. их число указывалось в 500 отборных всадников [Сборник новейших сведений о вооружённых силах европейских и азиатских государств. СПб.: Военная типография, 1895. С. 706]. Думается, такие разногласия в цифрах объясняются особенностью прохождения ими службы – посменно. На «смене» в год находилось 300–500 человек. Именно эта цифра и была указана в официальном сборнике российского Военного министерства. В начале XX в. 1200 гулямов были разделены на 4 смены по 300 человек [Риттих П. А. Отчёт о поездке в Персию и персидский Белуджистан в 1900 году. СПб.: Издание Военно-учёного комитета Главного штаба, 1901. Ч. 1. С. 87].
<p>148</p>
Из тегеранского дневника полковника В. А. Косоговского. М.: Изд-во восточной лит-ры, 1960. С. 96.
<p>149</p>
Мисль-Рустем. Персия при Наср-Эдин-Шахе с 1882 по 1888 г. СПб.: Типография и литография В. А. Тиханова, 1897. С. 136–137.
<p>150</p>
Артамонов Л. К. Северный Азербайджан. Военно-географический очерк. Тифлис: Типография канцелярии Главноначальствующего гражданской частью на Кавказе, 1890. С. 83
<p>151</p>
Косоговский В. А. Очерк развития персидской казачьей бригады // Новый Восток. 1923. Кн. 4. С. 391.
