Мавританская Испания. Эпоха правления халифов. VI–XI века. Рейнхарт Дози
После этого гонец Ибн-Бахдаля встал и зачитал письмо людям. Едва он закончил чтение, как со всех сторон раздались крики: одни кричали, что Ибн-Бахдаль прав, другие утверждали, что он лжет. Начались беспорядки, и священная территория, которая во всех мусульманских странах служила местом политических дискуссий и религиозных церемоний, наполнилась криками – кайситы и кельбиты оскорбляли и всячески поносили друг друга. Наконец Даххаку удалось добиться молчания, и служба завершилась. Но о своем собственном мнении он так и не сказал ни слова.
Такова была ситуация в Сирии, когда солдаты Муслима вернулись домой. Но Ибн-Окба больше ими не командовал. Упомянем вкратце о событиях, которые тем временем происходили. После захвата Медины тяжелобольной Муслим, который даже не вставал во время битвы при Харре, решил больше не следовать советам своих врачей. Он считал, что покарал мятежников и теперь может спокойно умереть; а поскольку он отомстил убийцам Османа, Аллах простит ему грехи. Когда армия находилась в трех днях пути от Мекки и Муслим почувствовал, что конец близок, он послал за Хусейном, которого Язид назначил командующим на случай смерти Муслима. Хусейн был из племени сакун, а значит, как и Муслим, кельбитом; но только последний презирал его и сомневался в его способностях и хватке. Он обратился к Хусейну с грубой прямотой, столь характерной для него: «Ты вот-вот займешь мое место, хотя ты и ишак. Я не уверен в тебе, но воля халифа должна быть исполнена. Внемли моему совету; он тебе поможет, ведь я знаю, кто ты. Остерегайся хитростей курашитов: не слушай их льстивых речей. Помни, что, когда ты подойдешь к Мекке, тебе необходимо сделать три вещи: храбро сражаться, взять в плен жителей и вернуться в Сирию». Сказав это, он испустил последний вздох.
Хусейн, осадив Мекку, вел себя так, словно желал лишь одного – доказать, что Муслим, не доверявший ему, был не прав. Никто не упрекнул бы его в недостатке храбрости, да и религиозные соображения ему не мешали, поэтому он превзошел в поругании святыни даже самого Муслима. Его катапульты сначала метали огромные камни в Каабу и разрушили ее колонны; затем по его приказу сирийский всадник под покровом ночи метнул копье с привязанным к нему факелом в шатер Ибн-Зубайра, поставленный во дворе мечети; шатер вспыхнул, огонь перекинулся на занавесы храма, и священная Кааба, самая священная из всех мусульманских святынь, сгорела дотла. Заметим, что есть и другие версии причин пожара. Мы привели самую раннюю, представляющуюся наиболее достоверной.
Со своей стороны, жители Мекки – при помощи множества «нонконформистов», которые, позабыв на время о своей ненависти к традиционному исламу, активно стекались в Мекку, чтобы защитить священную территорию, – храбро противостояли осаде до тех самых пор, пока смерть Язида не изменила положение дел. Для Ибн-Зубайра это была невыразимая ярость, для Хусейна – удар молнии. Этот полководец – холодный, расчетливый и эгоистичный – в отличие от Муслима, преданного телом