Ведьма. Рассказы. Александр Извеков
и тяжелое дыхание Бартонса нарушали мертвую тишину комнаты.
Мне даже представить было страшно, как он, раненый, карабкался прочь из могилы. Сейчас, наверное, навыки санитара были бы, как нельзя, кстати. И я уже было привстал со стула, чтобы оказать доктору необходимую помощь, но хвала Господу, вовремя передумал. Рыпаться через полутемную комнату, когда в любую секунду может начаться перестрелка я счел сродни самоубийству.
Старательно избегая смотреть на поникшего судью, я перевел взгляд на, невесть каким чудом, спасшегося доктора. Но тень ограждала Бартонса, открывая для окружающих лишь очертания тучной фигуры.
Наконец, справившись с оцепенением, миссис Солвестри испуганно пропищала:
– Бедный мой Уильям. И как же вы выбрались?
Из угла сквозь хрип раздалось нервное приглушенное хихиканье.
– Эта ваша Уиджа все же вполне неплохо работает. А потом, – голос из темноты на мгновение затих, словно прислушиваясь к учащенному биению шести сердец, – разве я говорил, что выбрался?
Демиурги
Отрезав меня от внешнего мира, стеклянные двери со злорадным шипением вернулись обратно. Я очутился в прозрачном тамбуре, и затравленно оглянулся на счастливых уличных прохожих. Вперед смотреть категорически не хотелось. Вылупившейся икринкой мелькать среди акул, что долгие годы были тебе кумирами, – тут нужен особый склад характера, или хотя-бы боевой настрой. И то и другое в моей забитой натуре закостенелого интроверта отсутствовало напрочь.
В отличии от большинства самолюбивых писак, я осознавал своё место и знал реальную цену своим шедеврам. Да и редактор мой то и дело твердил, что до настоящего уровня еще далеко. Но, к сожалению, писать лучше я не мог, как, впрочем, и перестать писать вовсе.
Я зашарил по карманам пузырек Новопассита и закинул пару пилюль внутрь, дабы унять разыгравшийся мандраж. Затем собрал оставшуюся смелость в кулак и выдохнув, навалился на двери.
Зал ресторана встретил меня приятной прохладой. Захотелось сорвать галстук и вдохнуть полной грудью свежие струи воздуха. Но осмотревшись, пришлось испуганно сжать губы и робко запыхтеть через нос. Ряды мощных, вживленных в стены чиллеров всерьёз угрожали пневмонией моему слабому податливому организму.
Паника снова подступила к горлу. Я отчаянно пожалел, что не взял домашний набор стерильных масок и опустив руку в карман принялся нервно теребить пузырек Новопассита.
– Зря волнуетесь, – раздавшийся позади голос заставил меня подскочить на месте. Голос был женский. Низкий, со скрытой грудной мощью, словно у оперной дивы, – Медицинская маска тут не поможет.
– Простите, – только и смог промямлить я.
Еще до того, как развернуться, я уже понял, что надолго запомню ее. Та самая, особой породы крупная дама с этаким характерным суффиксом: грудастая и глазастая, скуластая и осанистая. Она была высокого роста, с мощными покатыми бедрами под тонкой шелковой туникой, струящейся