.
учебы в России, вместо недавних планов отправить ее в Англию. В ее конкретном случае, Англия это будет или что-то еще, не являлось чем-то принципиальным, главное – ее надежды на смену среды, а вместе с тем на личностную, пускай даже и принудительную перемену, в одночасье рухнули.
Привычка к вечно опережавшим желание возможностям вместе с воспитанием лишили ее всякой тяги что-то иметь, она внезапно поняла, что все предпринятые ею действия берут свое начало у источника чужих стереотипов и совершенно не отражают того, что ей лично необходимо в действительности. Если рассматривать участок сознания, отвечающий за желания, как мышцу, то она была не просто не развитой, но и атрофированной на фоне всех остальных.
Успешное поступление в университет, равно как и новый коллектив совершенно не повлияли на существующее положение вещей, и по окончании первого курса, при попытке что-то захотеть по-настоящему она загремела в неврологическое отделение с нервным срывом.
– Всякий нормально развитый, не испытывающий проблем с социальной адаптацией человек (хотя даже и не особенно) волен сказать, глядя на подобное со стороны, вот мол богатенькая девочка, не знавшая нужды, чуть столкнулась с делом, которое то и проблемой назвать нельзя, и вот вам – сразу срыв. Рассуждающие подобным образом, непременно должны в одночасье разбогатеть, а еще лучше в это же одночасье наполниться разнообразным знанием, к которым их рассудок не готов, чтобы, находясь на грани сумасшествия, наконец понять, насколько это недопустимо смотреть на вопрос под таким углом… – нервно отступила от полотна повествования девушка.
Хоть клиника и являлась частной и в связи с коммерческой основой оказания услуг имела обходительный вежливый персонал и комфортные условия содержания больных – психов в ней хватало наверняка не меньше, чем в муниципальной.
Курс лечения возымел медикаментозное действие на организм сравнительно быстро, и спустя пару недель из стационара ее выписали, превратив из нервной и издерганной матерщинницы с резью в глазах, в аморфно-угнетенное, но все же способное на спокойную реакцию почти биороботическое существо.
К тем предписаниям, которые выдал лечащий врач, равно как и к периодичности их исполнения, призванной создать накопительный эффект и стабилизировать психическое равновесие, ее родители отчего-то отнеслись халатно и спустя два месяца, ее рыхлое и подавленное сознание вместо того, чтобы приобрести пластичность и эмоциональную проводимость, вновь принялось застывать в тяжелую глыбу, где все внешние реакции ее проявления отличаются грубостью, неоправданной жестокостью и цинизмом, с одной стороны, и плаксивостью, и резким желанием спрятаться, с другой. Ничего странного, что подобное положение вещей окончилось повторным стационаром, с дополнительным симптомом, прибавившимся ко всем остальным, – неконтролируемая агрессия и членовредительство.
Она пыталась вскрыть вены на левой руке, но как выяснилось