Париж – всегда хорошая идея. Николя Барро
жива любовь – она вечна. Кто же это сказал?
Розали сама не знала почему, но каждый раз на этой скамейке ее охватывало особенное чувство от вида этих трогательных замков, которые, как стойкие оловянные солдатики, охраняли любовь.
Может быть, это было и глупо, но в глубине души она тоже мечтала о таком замочке.
«Кто подарит мне такой замочек, тот и есть мой суженый», – подумала она, высунувшись за мокрую ограду Эйфелевой башни, чтобы с размаху запустить свою открытку под струи дождя.
Думала она при этом, конечно же, о Рене.
Как-то зимой в ясный безоблачный день они с Рене рука об руку шли по этому мосту, и все перила так и сверкали на солнце. Ни дать ни взять сокровища Приама!
– Посмотри, как красиво! – воскликнула Розали.
– Золотая стена, – произнес Рене в неожиданном приливе поэтического настроения и на минутку остановился, чтобы прочесть надписи на замках. – К сожалению, не все то золото, что блестит, – прибавил он с усмешкой. – Хотел бы я знать, кто из тех, что себя тут увековечили, по-прежнему вместе.
У Розали не было никакого желания это знать.
– Но все-таки разве не замечательно, что люди снова и снова влюбляются и хотят это как-то показать? Вот мне почему-то трогательно смотреть на эти замочки, – возразила она. – Это так… романтично!
Больше она ничего не добавила, потому что загаданные на день рождения мечты надо хранить так же, как желания, задуманные под падающую звезду, – о них никому нельзя рассказывать.
Рене со смехом обнял ее:
– Боже мой! Только не говори, пожалуйста, что ты и вправду мечтаешь о таком замочке, это же чистый китч!
Розали смущенно засмеялась, но подумала, что чистый китч иногда бывает очень заманчив.
А две недели спустя она, как привыкла из года в год, опять стояла на площадке Эйфелевой башни, задумчиво глядя, как ее открытка, намокшая и отяжелевшая от дождя, словно подстреленный голубь, падает на землю. И вдруг сзади ей на плечо тяжело опустилась чья-та рука.
– He, mademoiselle, qu’est que vous faites là?[8] – прогремел над самым ухом грозный оклик.
Розали вздрогнула и чуть не потеряла равновесие от испуга. Человек в синей форме и фуражке сердито уставился на нее карими глазами.
– Эй, а что это вы вздумали пугать меня! – возмутилась в ответ Розали.
С одной стороны, она чувствовала себя застигнутой на месте преступления, но в то же время была недовольна, что кто-то нарушил ее священный ритуал. С тех пор как правительство, опасаясь карманников, установило охрану в излюбленных туристических местах, нигде не стало покоя от стражей порядка даже в дождливый декабрьский день! Вот уж беда на наши головы!
– Ну? Это что еще такое? – грубо повторил полицейский. – Нечего тут раскидывать мусор!
– Это не мусор, это было загаданное желание, – сердито ответила Розали, чувствуя, как от стыда у нее горят уши.
– Не надо хамить, мадемуазель! – Полицейский скрестил руки и воздвигся перед ней во весь свой могучий рост. – Что бы
Эй, мадемуазель, что это вы затеяли?