Нефелим. Татьяна Лемеш
имел свой смысл, впоследствии замененный бессмысленным набором звуков!
Блондин смутил меня своими рассуждениями, но я быстро пришла в себя:
– Это ты меня так отвлек, да? К чему весь этот псевдонаучный бред, лучше расскажи мне о насущном! А именно – кто ты, кто голый фрик-ящерка, где я и что со мной будет дальше?
Он горько усмехнулся:
– Что ж, хорошо. Вижу, ты уже успокоилась.
Я опешила – а ведь действительно, под все эти отвлеченные разговоры он массировал мне ладонь, и в результате я оказалась на удивление спокойной, хотя только несколько минут назад была на грани нервного срыва. Теперь же я наполнилась философским умиротворением, чего со мной вообще никогда не случалось. Я решила взять инициативу в свои руки:
– Да, успокоилась. Итак, начнем сначала. Ты кто?
Все это время он разглядывал мою ладонь или лес под нашими ногами, а теперь повернулся и пристально уставился мне в глаза. Я вздрогнула, в прошлый раз мне не показалось – с глазами у него явно что-то не то.
– Это у тебя такие линзы, что ли?
Он улыбнулся и перебросил свою роскошную шевелюру на противоположную от меня сторону. От неожиданности я чуть не упала вниз – много разных ушей мне приходилось видеть, но это…
Ухо практически не имело мочки, но вот верхняя его часть выступала более чем на треть длины уха, да еще и заканчивалось откровенным уголком. В моей голове что-то щелкнуло и я мигом вспомнила виденные в подростковом возрасте нашумевшие фильмы, после того я с этой ахинеей не сталкивалась. Я судорожно пыталась найти другое, более адекватное объяснение. Он опять обернулся и с улыбкой за мной наблюдал.
– Я вижу, вы все еще о нас помните, хотя и в значительно искаженном виде.
Я решила включить дурочку и притвориться, что ничего не поняла:
– Это у тебя для терморегуляции такие раковины, как у пустынных лис? Или для лучшего улавливания звуков, как у летучих мышей?
Он рассмеялся, хотя до хрустального звона не дошел, но я уже напряглась.
– Да уж, с вами не соскучишься! Я понимаю, почему многие предпочитают среди вас жить. Ты ведь поняла, кто я, не так ли? Так зачем спрашиваешь?
Я стояла на своем:
– А все-таки? Можно не морочить мне голову и ответить?
– У вас для нас много названий… Даже не знаю, которое и выбрать. И не вижу в этом смысла.
Меня задел его пренебрежительный тон по отношению к людям и я съязвила:
– А ты, я смотрю – не очень-то нас любишь?
Тайлиэн побледнел, зрачки его глаз еще расширились, и теперь на меня смотрела пугающая чернота:
– Любишь?! – белыми губами злобно прохрустел он – А с чего бы мне вас любить – жадных, завистливых, злобных и мелочных существ, уничтожающих все на своем пути?! Ненавидящих других только за то, что они отличны от них! Убивающих детей и детенышей, чтобы полностью вытравить невыгодный им вид?! Ради алчности не останавливающихся ни перед чем! Да вы же не смогли бы спокойно жить, зная, что не одни на планете!
Ого, как всё запущено… Я порядком струхнула. Увидев это, он замолчал