Советско-польские переговоры 1918–1921 гг. и их влияние на решение белорусского вопроса. Ольга Боровская
свое собственное поведение и советского государственного управления, определить причины, которые подтолкнули обе стороны решать спорные моменты военным путем. В этих работах делалась попытка рассмотрения ряда альтернатив государственно-политического устройства восточноевропейского региона, показать возможные варианты территориального разграничения между враждующими сторонами [95]. Советские участники переговорного процесса демонстрируют зависимость польской внешнеполитической линии от решений Парижской мирной конференции и междусоюзнических совещаний стран Антанты и США [98; 183]. В работах отмеченных авторов впервые происходит осмысление советско-польских переговоров и их роли во внешней политике РСФСР [284; 286].
В отличие от советской стороны, члены польских мирных делегаций, активные участники польской общественно-политической жизни, международных отношений (Я. Домбский [337], В. Грабский [362], С. Грабский [360]) неохотно помещают на страницах периодических изданий свои интерпретации событий. Только через два года, в 1923 г., после подписания окончательного мирного договора, С. Грабский попытался изложить свою позицию по вопросу территориального разграничения, оправдаться перед той частью польской общественности, которая обвиняла его в чрезмерной уступчивости в территориальном вопросе, подчернуть негативные черты политической линии Ю. Пилсудского. В 1936 г. он дает свое согласие на публикацию подробного интервью в публицистическом издании “Bunt Mlodych” [422]. В нем характеризуются основные моменты Рижских мирных переговоров, раскрывается сущность внутреннего голосования в рядах польской делегации по отношению линии разграничения. Автор раскрывает подробно истинные причины, которые подтолкнули его и польскую мирную делегацию передать права на решение белорусского вопроса советской стороне. С. Грабский считал, что присоединение Минска и округи к Польше станет настоящей национальной катастрофой, приведет к перевесу непольского населения, а значит, будет мешать созданию сильного Польского государства.
В связи с десятой годовщиной подписания Рижского мирного договора вышла работа главы польской мирной делегации на переговорах в Минске и Риге Я. Домбского [337]. Несмотря на попытку показать и искусственно преувеличить свою роль во время заключения мирного договора, автор подчеркивает свою зависимость от решений и инструкций Министерства иностранных дел и лично Я. Сапеги. При этом, Я. Домбский политическое давление министра иностранных дел Польши на делегацию объясняет нежеланием брать на себя какую-нибудь ответственность за подписанный мирный договор. Автор отмечает нервную обстановку и неуверенность при заключении перемирия в рядах российско-украинской делегации. Он акцентирует внимание на чрезмерную уступчивость председателя российско-украинской делегации и его заинтересованность в заключении мирного договора и остановке военных действий на Западном фронте.
К проблемам советско-польских переговоров 1918–1921 гг. обращается и секретарь польской делегации А. Ладось. В