Старообрядчество и церковный раскол. Игорь Аркадьевич Родинков
распоряжения патриарха, стал назначать священников и игуменов без согласования с Никоном.
Рознь между царем и патриархом усиливалась. Наконец, летом 1658 г. произошел окончательный разрыв. 6-го июля при дворе был большой церемониал по случаю приезда в Москву грузинского царя Теймураза. Во время его окольничий Хитрово ударил палкой патриаршего посланца. Когда об этом узнавал Никон, едкое чувство обиды заговорило в его сердце. В досаде Никон посылает царю письмо, где просит учинить сыск и наказать виновного за обиду. Государь в ответ сам написал: «Сыщу и по времени сам с тобою видеться буду…».
Но прошел день, другой, а обещанной встречи не было. 8-го июля был храмовый праздник в церкви Казанской Божией Матери. Патриарх со всем собором торжественно совершал богослужение. В таких случаях государь с именитыми боярами обыкновенно присутствовал в церкви; но на этот раз его не было. Через два дня в Успенском соборе было празднование Положения ризы Господней, принесенной из Персии в Москву при Михаиле Феодоровиче. На этом празднике государь всегда бывал в соборе; но теперь прислал сказать, что не будет.
Никон понял, что добродушный и набожный государь сильно гневается на него, если даже отступает от прежнего благочестивого обычая присутствовать в праздничные дни на патриаршей службе. Наконец, дело вполне разъяснилось. Царский посланец князь Ромодановский сказал ему:
– Царское величество гневается на тебя и потому не пришел ко всенощной, не велел ждать его и к обедне… Ты оскорбляешь царя – пишешься «великим государем», а у нас один великий государь – царь.
– Называюсь так не по своей воле, – отвечал Никон, – так желал и велел мне называться и писаться его царское величество. У меня есть на то грамоты, писанные собственною его рукой…
– Царское величество, – перебил Ромодановский, – тебя почтил как отца и пастыря, но ты не понял, и теперь государь приказал сказать тебе, чтобы ты впредь не писался и не звался великим государем.
Начавшийся разрыв между патриархом и царем можно было уладить при личной встрече, но оба впали в гордыню и предпочли общаться путем писем и посредников, которые только усиливали разрыв светской и царской власти.
Тогда Никон решился исполнить свое ранее задуманное дело. 10 июля 1658 г. в конце обедни в Успенском соборе Кремля он обратился к народу с поучением, – сначала прочел слово из Златоуста, затем заговорил о самом себе: «Ленив я был учить вас, не стало меня на это, окоростовел от лени, и вы окоростовели от меня… Называли меня еретиком, иконоборцем, за то, что я новые книги завел, камнями побить меня хотели. С этих пор я вам не патриарх…».
Слова эти поразили народ, поднялся говор, шум. Трудно было разобрать, что говорил дальше патриарх. Потом одни заявляли, будто он сказал: «Будь я анафема, если захочу быть патриархом»; но другие отвергали это показание.
Кончивши свою речь, Никон снял патриаршее облачение, надел мантию и черный клобук. Народ, наполнявший