Ромашки в октябре. Галина Гонкур
и надо его срочно спасать и лечить. Поэтому я срочно вызвала на дом участкового врача и замучила вопросами и паникой до того, что она высказала предположение о возможном дисбактериозе у парня. После чего она выписала мне направления на анализы, среди которых значился непонятный, но именно этим и внушающий доверие «кал на микропейзаж», который, по ее словам, точно позволил бы поставить окончательный диагноз Руслану.
Никаких Интернетов тогда в широком доступе не было, пришлось обойтись опрашиванием знакомых с медицинским образованием. Меня отчасти успокоили: я поняла, что полребенка у меня при этом не отрежут, и пустила свою кипучую энергию на выяснение, где именно этот «микропейзаж» можно продемонстрировать, в смысле, сдать. Надо сказать, что как раз в то время начиналась эра широкого распространения мобильных телефонов; номера у них были шестизначные, как и у стационарных городских номеров в нашем городе, и зачастую заранее выяснить, на какой именно телефон ты звонишь, мобильный или стационарный, было невозможно. Ну и плюс конец 90-х, кризис, народ продавал что мог, в том числе и телефонные номера. Видимо, так поступила и лаборатория при больнице, чей номер мне дали для продолжения увлекательной беседы про кал.
Вообще – в обычной жизни – я нормальный воспитанный человек и, когда звоню куда-то, сначала вежливо здороваюсь, потом выясняю, туда ли попала и есть ли время для разговора у собеседника, и только потом перехожу к сути вопроса. Тут же меня, как Сережа любит говорить, черти оседлали: мне казалось, что этот страшный дисбактериоз угрожает практически жизни моего любимого сына, поэтому, как только длинные гудки прекратились и мне ответил мужской голос, я без «здрасьте» и других вежливых рюшечек сразу перешла к делу:
– Когда я могу привезти вам кал на микропейзаж?
На том конце установилась затяжная вопросительная пауза. Нормального человека это навело бы на определенные сомнения в точности попадания, но только не меня: нормальной меня в то время можно было назвать с большим трудом.
Волнуясь и заполняя внезапную паузу, сбиваясь на ненужные подробности, я стала рассказывать в трубку про своего младенчика, его попу, особенности его дефекации и другие медицинские подробности. Тут, наконец, трубка в моих руках ожила:
– Как вы задолбали меня со своим говном!!! Какой такой пейзаж! Я бизнесмен!! Это мобильный номер телефона!! Я на переговорах!! Какого черта вы все звоните и предлагаете привезти мне свое говно!!!
Я обмерла. Одно было понятно точно: тут моему мальчику с расстройством стула точно не помогут. Трубка продолжала орать в моих руках так громко и матерно, что мне пришлось немножко отодвинуть ее от уха, чтобы не получить акустическую травму.
Примерно через минуту до меня дошла анекдотичность ситуации. Я хохотала так, что не было сил нажать на кнопку «отбой», извиниться перед несчастным беднягой, в недобрый час купившим номер у больничной лаборатории. Но самым главным положительным итогом происшествия стало