Не потревожим зла. Соня Фрейм
сталкингом. И мне придется сменить имя, внешность и попроситься в какую-нибудь программу по защите жертв общественного домогательства. Если такая вообще есть…
Указательный палец Анри взвился вверх и укоризненно дернулся.
— Возможно, но сначала она запостит во всех социальных сетях свой романтический вопль о том, что ты — досягаемый и реальный. Может, сольет в инстаграм, как она лежит на твоем татуированном плече. И миллионы других фанаток будут верить, надеяться, участвовать в конкурсах наших партнеров, и мы купим их лояльность еще на пару лет вперед. А также активнее налетят на весь мерчандайз Inferno № 6, который мы привяжем к следующим конкурсам. Спать с каждой победительницей необязательно. Но один выстрел должен быть точно в цель. Понимаешь мой расчет? Это будет живая реклама!
Люк чертыхнулся от такой извращенной стратегии повышения продаж. Анри же укоризненно наблюдал за его унылым лицом.
— И будь с ней вежлив. Ты обязан этим чикулям очень многим.
В ответ донесся протяжный стон. Анри поправил идеальный узел галстука и бросил со вздохом жалости:
— А если начистоту… и что эти бабы в тебе находят? Ты состоишь из одних костей, а поешь так, будто тебя в жопу ранили. При этом каждая из них представляет тебя в своих эротических фантазиях. Люк Янсен выползает из темноты и нежно перегрызает бретельку ее лифчика…
— Хочешь стать на мое место?
— Не могу, у меня жена.
На короткий миг Анри отвлекся, сосредоточенно рассматривая в большом настенном зеркале свои поры. Затем опять придирчиво поправил галстук и продолжил:
— Я мог бы, Люк. Ты же знаешь… У меня есть харизма. — Он бросил своему отражению самовлюбленный оскал. — Но Вера и так отслеживает меня через GPS-трекер, так что я пас… Кстати, из чего они делают этот крем?
И он окунул палец в тарелку с пирожными. Люк закатил глаза, швырнул в него пустым пластиковым стаканчиком, а затем ни с того ни с сего спросил:
— Когда ты в последний раз дрался?
Анри застыл над тарелкой, не убирая изо рта палец.
— Ну, лет в десять, — промычал он. — А что?
— Я бы тебе вмазал сейчас. За все твои нотации. Но мне та-а-ак лень.
Анри хохотнул.
— Лучше выщипай брови, принцесса.
Люк тоже громко рассмеялся, не выпуская из зубов сигареты, и взялся за игровую приставку.
— Принцесса хочет жрать. Притащи мне что-нибудь. Иначе я тебя уволю.
— Три ха-ха. Используй ножки. Холодильник напротив тебя.
Их привычная манера общения — подкол за подколом — стала настолько естественной, что они уже не помнили, чтобы когда-то разговаривали иначе. Вероятно, так было всегда.
На самом деле Люк пребывал в плохом настроении. То ли шутил, то ли огрызался. Глаза сами закрывались, и он хотел одного — проспать весь остаток своей жизни. Мир был омерзительным.
И его лучший друг Анри.
И его будни и концерты. Даже многочисленная армия фанаток.
Хотя нет, не даже. Они-то в первую очередь.
— Ты