Тропа Джексона. Макс Брэнд
случилось? – спросил Джесси.
– Где, здесь? – уточнил Барнс, вновь усаживаясь на кровати и зевая. – Да ничего особенного! Лучше расскажи, как ты умудрился вдохнуть жизнь в эту клячу, заставить ее плестись так долго, да еще оставить маршала с носом?
– Подробности потом, – ответил Джексон. – Тексу Арнольду пришлось-таки отклониться от следа к северу, и пока с тебя хватит. Я хочу знать, что произошло здесь.
– Ну, куча воплей, – сообщил несостоявшийся висельник и вновь зевнул. – Женщины все малость свихнулись. Забавно, они чем более хорошенькие, тем у них меньше мозгов. Эта твоя девчонка такая же.
– И что же с ней? – нахмурился Джексон. – Докладывай все как на духу, только повежливей, когда говоришь о Мэри!
– Ого! Да я вроде ничего такого не сказал, – удивился Барнс, зевая и потягиваясь. И вдруг вроде даже рассердился: – Ты что, не представляешь, каково мне сейчас? Да я могу, не просыпаясь, дрыхнуть целую неделю!
– Ничуть в этом не сомневаюсь, – заверил его Джесси. – Но я задал тебе вопрос и повторяю его снова: что произошло здесь после моего отъезда?
– Как я уже сказал, куча воплей! Сразу же, как только ты отвалил, все остальные тоже стали сматываться.
– Так уж и все?
– Ага. Гурьбой повалили к выходу. Все, кроме девушки. Я слышал, как у нее спрашивали, не переносится ли день свадьбы на более поздний срок.
– И что же она отвечала? – продолжал допытываться Джексон.
– Этого я не слышал, – признался толком еще не проснувшийся Барнс. – Видимо, то, что следует говорить в таких случаях, но уж больно тихо – я ни слова не разобрал. Я обождал, пока схлынула толпа, а собачья музыка утихла и свора исчезла, как туча за горизонтом, и тогда вошел в дом, нашел девушку. Она сидела в этой самой комнате, заламывала руки и лила слезы.
– Продолжай! – хрипло потребовал Джексон.
– Мне всегда не по себе, когда женщины льют слезы, – признался отщепенец. – Так я ей и заявил. Еще сказал, что ей незачем убиваться, потому что ты вернешься.
– И что же она?
– Поинтересовалась, друг ли я тебе и не из-за меня ли ты ударился в бега.
– Ну а ты что на это ответил? – продолжал допрос Джексон.
Ларри почесал в затылке.
– Сказал, что я твой друг, это точно. А если не так, то разрази меня гром! Потом признался, что в некотором роде ты ее бросил из-за меня.
– Вот как, «в некотором роде»? – процедил сквозь зубы Джексон.
– Может, мне следовало сообщить ей, что ты во имя дружбы влез в мою шкуру и потащил за собой охотничью свору? – в раздумье спросил Барнс.
– Так ты ей этого не сказал? – с укором уточнил Джексон.
Он повернулся спиной к Ларри, зажег верхнюю лампу, потушил ночник и вновь уселся возле кровати. Потом свернул цигарку и стал с любопытством разглядывать бывшего компаньона.
– Нет, этого я ей не сказал, – сообщил между тем Барнс. – Сам знаешь, как это бывает. Любой мужчина… Ну, не желает выкладывать все начистоту