Маромонт. Город забытого прошлого. Мария Ниссен
Вилен…
– Жизнь не стояла на месте.
Гость грустно усмехнулся:
– Если бы не Ариадна и не Кэнделлы, меня бы здесь не было. Не знаю, как для тебя, а для меня это имеет большое значение, – юноша встал с кровати. – Скорейшего выздоровления, – и он покинул комнату.
Вилен остался с тяжелым сердцем – от былой самоуверенности будто не осталось и следа. Юноша думал, что во всем разобрался и все уже решил, но Тим разворошил его упорядоченные мысли. Парень опустил голову на подушку и, укутавшись в одеяло, стал приводить свои думы в порядок.
Пока Остин строил сооружения из тонких веток, Линда Дрэйтен сидела рядом на лавочке, иногда разговаривая с внуком и давая ему советы по постройке. Бетти стояла поодаль и наблюдала за ними. Засунув руки в карманы тонкого пальто, девушка ежилась и морщилась от сильного ветра, развевающего ее волосы, но тем не менее на ее лице красовалась улыбка.
– Мама здорово преобразилась, – услышала девушка голос вернувшегося от Колтонов Тима.
Бетти закивала.
– Только она все равно забывает про Бена, – с грустью добавил юноша. – Я не могу найти к нему подход.
– Его можно понять…
– Да… мама почти не была ему мамой последние годы. И только когда я здесь появился, она стала ею, но опять не для него.
Элизабет вздохнула:
– У него хотя бы есть пара друзей: я видела его с младшим братом Дины и порой с младшим из детей Керекешей.
– Мать они ему не заменят.
– Верно.
– Скажи честно, ты здесь стоишь, потому что боишься? Спешу заверить, мама не выпила ни грамма, с тех пор как…
– Нет, вовсе не поэтому! – возразила девушка. – Он не привык оставаться с кем-то, кроме меня, папы и Делакруа. А Линду он по сути и не знает… Ветер сильный, думаю, не стоит ему столько быть на улице.
Бетти и Тим направились к Линде и Остину. Тим взял сына на руки, и все четверо отправились обедать в дом Дрэйтенов.
Жизнь в Маромонте за несколько дней вошла в свое привычное русло. Люди постепенно привыкли к присутствию Тима, и внешне казалось, что больше их это вовсе не волнует. Однако в мыслях некоторых жителей все еще проходили волнения, пусть и невидимые невооруженным взглядом. Кэнделлов и Ариадну занимали тревожные мысли о странном поведении Вилена; сам Вилен мучился мыслями о том, как ему правильно поступить; Тим понимал, что пятнадцать дней со дня его воскрешения – половина отведенного срока – и юноша не знал, как будет завершать свои дела и со всеми прощаться. Тем не менее Тим смог увидеть небольшой положительный проблеск в том, что время неумолимо бежало вперед: сегодня его сыну исполнялось пять лет.
За завтрак Элизабет, преодолевая свой страх, все-таки спросила, не против ли Хитклифф, если празднование дня рождения Остина состоится в доме вместе с Дрэйтенами.
– Меня все равно не будет дома, – буркнул мужчина.
– Но… сегодня воскресенье.
Хитклифф оторвался от еды и мрачно посмотрел на дочь:
– Дела не спрашивают, когда у меня