Посмотри на меня. Екатерина Дмитриевна Яшникова

      Вот, стою у проруби. Прорубь кричит: «Ныряй!»

      Припорошена снегом, точно бельмо глазное.

      Я смотрю на её совершенный округлый край,

      А потом на себя – во мне тоже кричит, сквозное

      Обо всём, что сбежало временем, молоком —

      Так протяжно, тихо, словно рожок пастуший.

      Я привыкла терять, не мучаясь ни о ком.

      Я привыкла терпеть, чужие спасая души.

      Прохожу мимо проруби и затыкаю уши.

      Меня рисовали на этих холстах.

      Размашисто, грубо, без тени искусства.

      Я бранью ломалась на ваших устах

      И падала с кисти в полотна без чувства.

      Художники лгут. Я не чёрный квадрат.

      Не море, не небо. Не первые птицы.

      Я что-то другое. Но масляный яд

      Вновь скроет меня, запрещая родиться.

      Меня нарисуют, опошлив до дна

      На выданье, в дар, без идеи, от скуки.

      Но верю. Во мне ещё есть глубина.

      И свет. И движенье. И новые звуки.

      Из четырёх я выходила стен.

      Была водой, лилась в ладонь и мимо

      Лилась, руками сбитая другими

      К ступеням, прочь, чтобы исчезнуть с тем.

      Сбежав с ноги, прослыть росой у трав,

      Ничем не выдав свой горячий нрав, застыть

      По каплям на листах полыни,

      Из дорогой обители удрав.

      И выйдет час – я перестану течь.

      Короткий час – ни корня, ни потомков,

      Оставлю только жажду и пророков,

      Грядущих рек торжественную речь.

      Но стен не различить среди обломков,

      Полыни от покоса не сберечь.

      «Вы выходите на следующей станции?»

      Воздух режет нос – индийские специи

      У соседа справа, девушка к лекции

      Опоздает, мы в одном живем панцире.

      Шестиклассник с торбой – плаванье, секция.

      На стене призыв спешить к новой акции.

      А мне словно дверью стиснуло пальцы, и

      Дальше – скальпель, стол, рука, вивисекция.

      Дайте что ли с лучшим другом проститься, я

      На границе, смерть любуется танцами.

      Говорили в капюшоне, безлицая,

      А на деле – автомат, амуниция.

      Вы выходите на следующей станции.

      Вы выходите на следующей станции.

      Депоздним поездом к Москве,

      К дверям коленями

      Я выйду в августе, где сквер,

      И площадь Ленина.

      Какой-то красный бригадир

      Нальёт мне синего,

      И мы восславим целый мир,

      И всё россиево.

      И с нами Веничка, и Спас

      Парадной лестницы.

      Пройдёт с косой, увидит нас —

      И перекрестится.