Сердце Мира. Генри Хаггард
кажется, совершенно уничтожило все подпорки, если даже они и были поставлены.
– Разумеется. Мне тоже не нравится вид верхнего свода. Он полон трещин!
При этих словах к его ногам свалился камень величиной с детскую голову.
– Не говорите громко! – прошептал я. – Звук вашего голоса вызывает опасные колебания!
Нагнувшись, чтобы поднять упавший камень, я ощутил под руками нечто острое. Это оказалась берцовая кость человеческого скелета, пожелтевшего от времени. Немного дальше лежали и другие кости.
– Вероятно, несчастного пришибло упавшим осколком! – заметил Стрикленд.
Мы медленно продвигались назад к выходу.
– Вот, посмотрите сюда, Игнасио! – остановил меня мой друг, наклоняясь и поднимая небольшой самородок чистейшего золота в несколько унций весом.
– Не подлежит сомнению, что это очень богатый рудник, – ответил я, – но я слышу вдали зловещий гул, и нам лучше скорее уходить!
При мерцающем свете свечи двигаться было очень неудобно, и Стрикленд нечаянно ударился коленом о выступ стены. Вероятно, удар был довольно сильный, потому что, забыв всякую осторожность, он громко вскрикнул. Над самой головой раздался резкий шум, точно раздиралась крепкая ткань, и мгновение спустя я лежал на земле, придавленный большой каменной глыбой, оторвавшейся от свода. Она удержалась на том выступе, о который ударился Стрикленд. Темень кругом была полная, так как мой спутник также упал, и свеча погасла. Первой моей мыслью было, что он умер. Прошло несколько минут, прежде чем я услышал его вопрос, произнесенный тихим голосом:
– Игнасио!.. Вы живы?
Я помедлил с ответом. Мне было ясно, что свод долго не выдержит. Я не мог шевельнуться, и если Стрикленд останется со мной, то и он обречен на смерть. Меня ничто не могло спасти, а он мог уйти. И все-таки я ответил, хотя знал, что он не уйдет.
– Бегите, сеньор! Я жив. Только зажгу свечу и последую за вами!
– Вы говорите неправду, Игнасио! Ваш голос доносится с земли!
Пока он говорил, я опять услышал шум. Когда он засветил свечу и внимательно осмотрел мое положение и свод над нами, то мог увидеть висевший на выступах стены огромный камень, слегка качавшийся при его малейших словах.
– Ради Бога, уходите! – шептал я. – Через несколько часов будет поздно, а мне ничем помочь нельзя. Я обречен на смерть, и меня надо предоставить собственной участи!
После минутного колебания он опять собрался с мужеством и едва слышно заговорил:
– Мы вместе вошли, вместе выйдем или вместе погибнем. Камень только придавил вас, а не раздробил кости, иначе вы не смогли бы сказать ни слова!
– Нет, друг, я получил смертельный ушиб, хотя кости мои, может быть, целы. Бегите отсюда, умоляю вас!
– Нет! – ответил он решительно. – Я постараюсь приподнять камень!
Но как он ни был силен и крепок, он ничего не мог сделать!
– Я отправлюсь за помощью! – сказал он тогда. – И приведу людей!
– Да, да, сеньор! – поспешил я укрепить его