Маньяк номер один. Роман Витальевич Шабанов
и коробок от пиццы, стояла кастрюля, и налил половником зеленоватую жидкость.
– Ишь, – он силой влил содержимое ложки ей в рот.
Он не мог говорить. Мешали какие-то проблемы в ротовой полости. Девочку вырвало. Он поднял руку, но остановился. Девочка подняла голову – в волосах спуталась каша из пыли, капустного супа и мошек.
8
Будильник прозвенел грубо. Кот пробежал мимо склоченного белья и задел старое покрывало сломанным хвостом. Он был рыжим, имел кличку Крючок, но редко на нее отзывался.
В комнату вбежал Коготь. Имя он свое получил только для того, чтобы вправе сочетать себя с рыжим. У него были разные глаза и отзывчивый характер. Крючок и Коготь. Есть в этом что-то пиратское.
– Крючок!
– Коготь!
Последний рванул в сторону кухни, влетел туда и в два прыжка оказался на коленях пожилой женщины.
Баба Аня была затворницей. Она почти не выходила из дома. Сперва у нее был только телевизор, который от перенапряжения моргал круглые сутки. Можно понять – одинокий человек, нет подруг, работы и увлечений. Год назад случилось страшное – ящик погас, а это значит – целые сутки без новостей, шоу и сериалов. Кто-то пожмет плечами, кто сразу вызовет мастера, наша старушка растерялась. Как? Что? Это конец? Она не могла смыслить завтрак без «Супруг», продолжала мешать тыкву с морковью под «Улицу разбитых фонарей», к обеду варила свеклу с майором Павлом Семеновым и заряжалась к вечеру «Игрой престолов». К тому же начался новый «Твин Пикс». И тут тишина. День не мог начаться. Она вышла на лестничную площадку и закричала.
– Бо-же!
– Люди!
Из соседних квартир на площадке и наверняка из тех, что ниже и выше повыскакивали, взъерошенные, напуганные, только на мгновение, чтобы запереть дверь на все замки (и верхний тоже), вызвать все «нули» (02,03), и вот уже скорая с полицией на всех парах мчится и через считанные минуты будут здесь, чтобы решить этот загадочный крик. Но это могло бы, конечно, быть, и без полиции, просто смирение – там живет одна психованная, мы ее обходим…если бы здесь жил кто-то еще. Кто-то еще…
– Кто-нибудь!
Этот крик должен был привлечь внимание. Что сделаете вы, если услышите крик о помощи? Броситесь к телефону? Правильно. А лучше спринтовать к месту опасности. Чтобы самому все решить. Или… пройдете мимо? Знаю, такие тоже могут быть.
Но хорошо простывший голос так и остался в этом доме… в доме, в котором никто не жил. Дом был аварийным. Не было ни электричества, ни других причин цивилизации. Дом спрятался в полях фильтрации, проще говоря в отстойниках. Место, благодаря которому дом оставался в тени. Сюда захаживали только хроники и потерявшие нюх собаки. Ходили рабочие, ездили машины, но старый дом о пять этажей с проваленной крышей и малопривлекательным обзором, мало кого трогал.
Здесь когда-то жили рабочие, совсем недолго, потом и рабочие сделали вывод, что жить и работать в таком смраде нереально. Это они так думали. Только не баба Аня, которая однажды ушла из дома, оставив дочке квартиру. Идти была некуда, какое-то время мыкалась по вокзалам, на станциях