Колыбель качается над бездной. Марина Алант
ярко-красное в отливах покрывало и многочисленные розы того же цвета в высоченной вазе под сенью черных (!) штор. У Главы странный, но прекрасный вкус и даже необычная для его манер и возраста щепетильная детальность.
Так на чем я остановилась?
Я была покорена его изобретательностью в постели и чувствовала себя хрупкой игрушкой в сильных бережных руках. И мне безумно это нравилось: к тому времени я устала быть сильной. Я боготворила его возраст, как дочь – надежность отца. Но было одно “но”, которое держало меня начеку: больше всего я боялась перестать быть ему интересной и решила, что должна, если не постоянно, то хотя бы время от времени его удивлять. Почему я настроила себя на роль должника вместо того, чтобы наслаждаться любовью, объяснить не могу и сейчас. Возможно, сама взрастила в себе паранойю.
Я справлялась с задачей, поставленной собственноручно, поначалу не слишком уверенно, зато потом – приобретая вкус и опыт авантюр. Что я только не придумывала, чтобы внести изюминку в наше общение и пощекотать нервы (во благо) моему избраннику!
А однажды проснувшись среди ночи, я поняла, что задыхаюсь от нахлынувших в мою голову слов и строк. Схватив ручку, я бросилась записывать вырывающиеся из меня слова, подчас не успевая. Так я стояла среди комнаты разутая, взлохмаченная, ошарашенная непониманием, что со мной происходит. Раньше, мечтая творить что-нибудь более прекрасное, чем статьи, я пыталась сочинить хотя бы одну поэтическую строчку. Но тщетно. Я только ерзала на стуле и грызла то ручку, то ногти.
На следующее утро я прочла в своем блокноте:
Зачем я колкость, а не лесть
Произношу, сама не чаю …
Такая маленькая месть
За то, что по тебе скучаю!
Я знаю, ты меня простишь
За безобидные сюрпризы.
Я – избалованный малыш,
И мне позволены капризы!
И таких высокоскоростных экспромтов случалось еще не мало. Волшебница, да и только! Дождавшись его похвалы во всех подобных случаях, я наслаждалась победой, словно школьница заслуженной оценкой. В ответ он блистал познаниями в области литературы и музыки. Цитировал классиков и современников. Приносил музыкальные диски, словно учебное пособие на урок, и мы под слёзный шансон пили вино, сладко пьянея, под возбуждающий блюз обливали вином друг друга, и я выласкивала губами его пупок до донышка, а потом занимались любовью под Моцарта.
Однажды, пока водитель вез меня к особняку, где объект моих желаний уже прибывал в ожидании, я набрала его номер.
– Вы меня ждёте? – страстно шептала.
– Да, – мне в ответ ласково вполголоса.
– А моё любимое вино уже в бокалах плещется?
– Да, сейчас будет.
– А на вас мои любимые плавки с далматинцами?
–Перестань, маленькая развратница!
–Ну, с далматинцами?
– Да.
– Тогда еду.
Водитель оставлял меня одну в пустынной тиши, разлитой вокруг роскоши. Я снова набирала