Сократ выходит на орбиту (записки котонавта). Михаил Александрович Самарский
так и будет, – тяжело вздохнула Катерина.
– Можешь не сомневаться, – сказала мать, – пойдем обедать. Я тебе салат «цезарь» приготовила с курочкой, все как ты любишь.
– Мама, ты у меня самая лучшая! – дочь обняла мать и поцеловала, – я люблю тебя.
– И я тебя люблю, – улыбнулась Татьяна Михайловна.
Что ни говори, а убеждать моя хозяйка умеет. Даже мне стало легче после её разговора с дочерью. От слез Катерины не осталось и следа. Пока девушка обедала, я крутился под ногами.
– Дочка, зачем ты подкармливаешь этого негодяя? – спросила хозяйка, заметив, как девушка протянула мне кусочек курочки.
– Мамуль, он смотрел на меня такими глазами, я не смогла ему отказать, – ответила она.
Не понимаю, зачем наводить на меня напраслину? Я на нее вообще не смотрел, об ноги терся, этого я не отрицаю, это ведь не запрещено! Эх, люди, люди, совести у вас совсем нет. Пользуетесь тем, что я не могу ответить, сочиняете всякую ерунду. Еще бы сказала, что я тебя гипнотизировал. А курочка оказалась потрясающей, такая румяная и поджаристая, лапы оближешь.
Видимо, не зря Катя любит салат «Цезарь».
– Смотреть он умеет, – усмехнулась хозяйка, – порой так взглянет, будто рублем одарит.
Хозяйка моя выдумщица еще та. Уже придумала, что я ее чем-то одариваю. Согласен, дарю, но только мышей, которых регулярно приношу на порог.
Как-то вечером меня постигла беда. До чего же я невезучий кот. Причем, однажды уже был похожий случай. Казалось бы, должен же учиться на собственных ошибках. Так нет, опять наступил на те же грабли.
Я лежал под батареей, наблюдая за хозяйкой. От фантастических запахов на кухне набегающая слюна почти не удерживалась во рту и приходилось ею давиться. Мое кошачье любопытство взяло верх. Я залез на спинку кресла, оттуда открывался замечательный вид на стол, на котором Татьяна Михайловна колдовала над тестом. Она раскатала огромный блин, намазала его каким-то красным соусом и посыпала тертым сыром. Сверху выложила тонко нарезанную ветчину и курицу, еще раз обильно посыпав сыром. Я судорожно сглотнул, глядя на этот шедевр кулинарного искусства. Хозяйка с довольной улыбкой полюбовалась на творение своих рук и отправила блюдо в духовку.
Через некоторое время по кухне поплыл головокружительный аромат. Татьяна Михайловна ушла в ванную комнату, а я сел перед духовкой, любуясь через прозрачную дверцу, как пузырясь, плавится сыр, покрывая ветчину и курицу желтым слоем и заполняя собой все трещинки на тесте. От этого вида у меня прямо сердце заколотилось. Хозяйка, видимо, решила меня довести до инфаркта. Еще через некоторое время духовка запищала, Татьяна Михайловна надела на руку большую рукавицу и вытащила противень на стол. Она аккуратно выложила блин на бумагу и разрезала его на маленькие треугольники. Еще раз с улыбкой осмотрела шедевр, осталась довольна результатом.
– Смотри, Сократ, какую красивую пиццу я приготовила, – улыбнулась она и добавила: – думаю, семье понравится. Пойду, позову всех,