Эдатрон. Эдуард Нэллин
устроил бы себе лежанку где-нибудь в кустах. И даже так он и сделал один раз, когда он после неудачной охоты, он от усталости просто на все плюнул и нарубив веток устроил лежбище в густых трудно проходимых кустах. К утру он проклял все на свете. Нет, на него не польстился какой-нибудь местный хищник, и холод не так уж донимал в теплую летнюю ночь. Ему не дали спать местные мыши-полевки. Наглые и совершенно ничего не боявшиеся, они бегали по нему, как по какому-то местному аттракциону. Как тут заснешь, когда по роже то и дело пробегают маленькие юркие лапки, а одна совершенно безбашенная мышка забралась в штанину и когда он проснулся, она добралась уже до самых… короче до тех самых частей тела, которые так дороги всем мужчинам, если они конечно настоящие мужчины. Испуг, что эта лесная тварюшка может укусить его за одну, пока еще бездействующую, но очень нужную в будущем часть тела, заставил мальчишку вскочить с воплями и проклятиями и скакать по своей лежанке, взбрыкивая и тряся ногами, словно молодой бычок. А что еще делать, если инстинкт самосохранения, или вернее размножения, несмотря на охватившую его панику, не дал его рукам волю, когда хотелось со всего размаху заехать себе между ног, где, тоже в панике, прятался нарушитель спокойствия. Неизвестно сколько времени продолжались эти пляски, но в один из взбрыков мышка удачно попала в одну из штанин и как из пушки вылетела куда-то в кусты. Самое обидное, что в темноте ночи с ними ничего нельзя было сделать и стоило ему замереть в полусне хотя бы на полчаса, как мышиная возня и писк возобновлялись. Так и пришлось ему всю ночь через каждые двадцать-тридцать минут материться и хлопать в ладошки. Повезло, что никто из лесных обитателей не обратил внимания на странные звуки. А может никто просто не хотел связываться с маленьким, но несомненно злым, существом. Конец лета, еды хватает. Но с тех пор мальчишка зарекся спать в лесу, если нет глухого комбинезона с капюшоном и сапог. Короче, ночь тогда получилась незабываемая.
Вторым был вопрос гигиены. В начале спальня, потом едальня. Это был принцип, которому он следовал всю свою прошлую жизнь и не важно, что он строил, а строить в жизни ему пришлось немало, от шалаша до завода, всегда первым делом определял место для уборной. Так было и здесь. Хотя стесняться было некого, но усеивать окрестностями «минами» было не верно в корне. Ведь сам и ходил на охоту каждый раз в разные стороны и вполне мог сам же и подорваться, не запомнишь же каждую кучку, если времени пройдет с неделю или больше. Поэтому с эстетической точки зрения было бы приятнее и для маскировки места обитания полезнее, не разбрасывать «мины» по всему обжитому участку, а выбрать какое-то одно место. И оно у него было, но оказалось довольно далеко от найденного убежища. Пока добежишь… А штаны у него были только одни.
Поэтому ниже по течению речки он нашел еще одно место, там она наиболее близко подходила к месту, где он решил обосноваться. Поток воды здесь по неизвестной лесной прихоти делал неожиданную петлю, входя в глубокое, но узкое, метра полтора