Военный прогресс: социально-философский анализ. Сергей Максимов
принципы соборности и онтологизма в познании, он предложил считать основной задачей философии «не исследование человеческого опознания, а исследование знания в смысле наиболее общего и логически первого содержания знания», т.е. того его первообраза, который нисходит «в нас» «не от нас». Как подчеркивает В.Д. Калашников, в условиях «…распада государства, безвластия и произвола иностранных интервентов русский народ находил опору в системе традиционного русского народоправия. Она сыграла первостепенную роль в сложных, трагических и неопределенных перипетиях… Его заслугой стало восстановление российской национальной государственности… »58.
Для понимания диалектической сущности прогресса важно также обратить внимание на тот факт, что понятие коллективизма исследуется А.А. Богдановым в рамках диалектики части и целого: «Органическое единство в жизни таково, что ее целое всегда отражается в каждой части.
Так и любая социальная форма – форма труда или познания – отражает в своей истории и в своем строении путь развития и принцип организации общества»59. Дело в том, что «общественный прогресс не устраняет собственных задач личности, как и наоборот, внутренняя жизнь личности не исключает путей общественного прогресса. И личное творчество, и общественное созидание находят свой истинный смысл в стремлении к абсолютному идеалу»60. Естественно, что военный прогресс приобретает в этом плане определенные черты.
Именно на этом базисе формируются представления военного прогресса как важной составляющей социального прогресса. В первом случае, военный прогресс выступает как целенаправленный процесс по обеспечению государственной безопасности на соответствующем уровне, где руководствуются принципом «разумной достаточности». Второе направление предполагает позиционирование военного прогресса вне конкретных социальных детерминант, поэтому он идет скачкообразно, в зависимости от субъективных факторов, которыми чаще всего выступают представители финансово-милитаристского лобби.
На самом деле, история побед разных народов и их гибель – это проблема неслияния разных культур в гуманитарном аспекте, проблема вынужденной смены ландшафта этносом и невозможность вторичной адаптации в аспекте исторической географии, проблема регресса в аспекте философии истории. В любом случае это выход к стыку наук. Но есть и чисто исторический аспект – логика самих событий: например, вторжение врага вызывает сопротивление или бегство, угроза жизни наместника – восстание или измену, ограбление народа – нищету государства, покровительство чужим – недовольство своих и т. д. Исследуемые нами события были следствием той разновидности причинной связи, которую в начале XIX в. именовали «силой вещей» (А. С. Пушкин), а теперь предлагают назвать «цепной реакцией» (Б. Ф. Поршнев). Это закономерность второго порядка. Накладываясь на закономерность первого
Калашников В.Д. Советы всея Руси // Теория и история. 2004. № 2. С. 13.
Новгородцев П.И. Об общественном идеале. М.: Пресса, 1991. С. 166.
Ильин И.А. О сущности правосознания. М.: Рарог, 1993. С. 105.