Редкая птица. Петр Катериничев
никогда и не считал, что выгляжу уркой. Заходим в дежурку.
– Ты это…
А я уже выкладываю на стол: деньги, ключи, сигареты, зажигалку. Все. Ни наркотиков, ни ампул с ядом.
Майор смотрит на ключи, потом на меня. Похоже, симпатия у нас взаимная.
Пододвигаю к нему ключи:
– Только документы у Степана Тимофеевича, в доме. Я тут третий день всего, дверь на соплях.
– Сам из Москвы?
– Да.
– Посиди с дежурным. Адрес, родственники… Я это… Матвеев!
– Я!
– Ты это… Займись гражданином. Чтобы все по форме.
– Есть!
– И «пальчики» не забудь. – Глядя на меня, пояснил:
– Для порядку.
– Я это… – произношу в тон Кузьмичу.
– Чего?
– Сигареты.
– Кури.
В два ночи сержант препроводил меня в отдельный «нумер» и удалился, щелкнув замком.
Судя по тому, что Кузьмич не торопился меня навестить, либо он не исповедовал принцип «куй железо, пока горячо», либо я вовсе не железо, а фанерка для этого сыскного волка, а он сейчас «колет» стальных парней, взятых в кабаке «на шару». Убаюканный этим прозорливым видением, я уснул. И видел во сне девушку из ресторана. Только безо всякого платья – выходящую из моря. Обнаженной.
Я проснулся от скрежета ключа в замке и, когда дверь отворилась, был уже бодр и свеж, как голодная черноморская кефаль. Вот только со стороны заметить это было сложно.
– Дронов, на выход!
Кузьмич встретил меня в кабинете, чисто выбритый, в свежей сорочке, сияя золотом погон. Вкусно пахло кофе и сигарами.
На небольшом столе у окна стоял компьютер. Я бросил взгляд на экран – и увидел набранный текст.
– Галя, зайди, – сказал Кузьмич в селектор.
Вошла женщина лет тридцати в лейтенантских погонах.
– Прибери-ка это хозяйство! – Кузьмин кивнул на компьютер.
– А сам чего? – норовисто возразила дама.
– Прибери, я сказал!
– Пожалуйста! – Женщина нажала пару клавиш, вынула дискету. – В сейф?
– Ага. – Кузьмин звякнул ключами, и они исчезли в его безразмерных штанах.
Лейтенантша пошла к двери, соблазнительно двигая крепкими ягодицами, туго обтянутыми форменной юбкой. Мы проводили ее взглядами.
– От, бабы!.. – вроде в сердцах произнес Кузьмич, возвращаясь в привычный образ «камаринского мужика». Судя по всему, своих «внеслужебных» отношений лейте-нантша и майор не скрывали. И в «мужика» это вписывалось. А компьютер – не вписывался. Ладно. Разберемся.
– Кофейку?
– Ага. И бутерброд.
Кузьмич достал огромную чашку, кипятильник, растворимый кофе, сахар.
Пододвинул все это мне вместе с графином:
– По вкусу.
Потом воровато оглянулся на дверь и извлек из шкафа громадный трехэтажный сандвич – с жареным мясом, луком, салом, помидорами и Бог знает с чем еще. К такому не кофе, к такому горилка с перцем в самый раз. Лейтенантше такого не сотворить – не та фактура, или, по-научному, не то видение жизни.
– Гарно зроблено, – ввернул я по-украински.
– Атож.
Кузьмич