История войны и владычества русских на Кавказе. Деятельность главнокомандующего войсками на Кавказе П.Д. Цицианова. Принятие новых земель в подданство России. Том 4. Николай Федорович Дубровин
составе, в Севастопольском полку осталось лошадей годных только для поднятия обозов двух батальонов; а 15-й егерский полк князь Цицианов даже не решился брать с собою. Из Севастопольского же полка он взял только два батальона, и то некомплектных, оставив третий при тяжестях[183].
«Пришедшего полку Севастопольского шеф мне объявил, – писал князь Цицианов[184], – о состоянии этих полков, что его полк никогда свиста пуль не слыхивал, что ходить не умеют и на 15 верстах устают и падают. Солдаты 20 лет не сходили с места, а что важнее, так то, что в полку недостает 600 человек кроме больных и ожидать укомплектования оных не могу, потому что когда полк сей послан из крымской инспекции, то инспектор отказал назначенных военною коллегиею ему дать рекрут; мои же тогда уже все розданы были по полкам, по коллежскому назначению (по назначению Военной коллегии).
Когда же бывало, чтобы частные начальники против Военной коллегии расписания смели поступать? Время уходит; в фураже недостаток, и начальники полков страшную требуют цену, а отказать я не могу, для того что запасу провиантского не сделано.
После всех сих неустройств могу ли я полезен быть, оставаясь в службе, подвергая всякий день мою репутацию бесславию и не от своей вины, а от подчиненных».
Таким образом, при всех усилиях, князь Цицианов мог собрать для экспедиции в Ганжу не более шести батальонов и трех эскадронов. Действующий отряд состоял: из двух батальонов Севастопольского полка, двух батальонов 17-го егерского, находившихся в Шамшадили, на пути в Ганжу, одного батальона Кавказского гренадерского полка, трех эскадронов Нарвского драгунского полка и 2 рот 17-го егерского полка шефского батальона, а остальные две роты этого же батальона должны были присоединиться к ним по возвращении из Владикавказа, куда они сопровождали царицу Дарью.
Большая часть отряда собралась 20 ноября в деревне Саганлуге, в 15 верстах от Тифлиса; 21-го назначался отдых, а 22-го выступление. В шесть переходов отряд достиг до Загнала (Шамшадильского селения), где к нему, во время отдыха, присоединились два батальона 17-го егерского полка[185].
По прибытии, 29 ноября, в Шамхор князь Цицианов отправил к Джевад-хану письмо, в котором требовал сдачи крепости.
«Вступив во владение Ганжинское, – писал главнокомандующий Джевад-хану[186], – объявляю вам о причинах прихода сюда: первая и главная, что Ганжа с ее округом, во времена царицы Тамары, принадлежала Грузии и слабостью царей грузинских отторгнута от оной. Всероссийская империя, приняв Грузию в свое высокомощное покровительство и подданство, не может взирать с равнодушием на расторжение Грузии и несогласно было бы с силою и достоинством высокомощной и Богом вознесенной Российской империи оставить Ганжу, яко достояние и часть Грузии, в руках чуждых.
Вторая: ваше высокостепенство на письмо мое, писанное по приезде моем в Грузию, коим я требовал сына вашего в аманаты, отвечали, что иранского государя опасаетесь,
Из рапорта князя Цицианова Г. И. 17 ноября. Московский арх. инспекторского департамента.
Письмо князя Цицианова государств, канцлеру от 17 ноября 1803 г. Арх. Мин. иностр. дел, 1 – 13, 1806 г., № 9.
Из письма князя Цицианова к ген. В. (Вязмитинову) от 9 декабря 1803 г. См.: Славянин, 1827, т. I, кн. 6. Рапорт князя Цицианова Г. И. от 9 декабря 1803 г. Воен. учен, арх., д. № 2416.
От 29 ноября 1803 г.