История войны и владычества русских на Кавказе. Новые главнокомандующие на Кавказе после смерти князя Цицианова. Приготовления Персии и Турции к открытым военным действиям. Том 5. Николай Федорович Дубровин
продовольствием из Памбакской и Шурагельской провинций. Оставив небольшой отряд для блокады Эривани, мы с остальными войсками правого фланга могли пройти прямо на р. Араке, мимо Эривани и Нахичевани, к Ордубаду и восстановить сообщение с тушинским отрядом. Путь этот был удобнее других, и притом куртины, из опасения нашествия турок, ожидали только прибытия наших войск, чтобы вступить в подданство России. Охваченные тогда с фронта и тыла, крепости Эриванская и Нахичеванская принуждены были бы сдаться[140]. «Жители, – писал Несветаев, – сами сдадут крепость, ибо они чувствуют и ожидают, что ей не уйти от наших рук»[141]. В Эривани находилось тогда не более 1500 человек гарнизона, обремененного множеством больных и неспособных; там свирепствовала горячка, как в войсках, так и между жителями. От бывшего неурожая народ нуждался в хлебе, а между тем выпуск его из соседнего Карсского пашалыка был строго воспрещен. Грабительство эриванского хана и его поборы усиливали бедствия и заставили многих жителей покинуть дома и бежать в Карс, Баязет и другие места[142].
Все это хотя и служило ручательством за успех наступательных действий, тем не менее предложение Несветаева не было принято главнокомандующим, опасавшимся, что, в случае разрыва с Портой, турки будут действовать во фланг нашим войскам или займут наши провинции, оставленные без защиты. Оставаясь все время в Георгиевске и никуда не выезжая из него, граф Гудович получал запоздалые известия из Персии и Турции, не знал современного состояния политических дел, не видел страны, вверенной его попечению, и, наконец, вовсе не был знаком с театром действий. Он опаздывал в своих распоряжениях и видел близкую опасность там, где ее не было.
Взаимные отношения России и Турции были действительно скорее неприязненны, чем дружелюбны, но окончательный разрыв не мог последовать так скоро, и быстрых наступательных действий со стороны турок ожидать было нечего. Ни в Карсе, ни в Баязете значительных сборов турецких войск не было, а в Анадолии происходило волнение, для усмирения которого пришлось употребить силу. Правда, в Ахалцихе был небольшой отряд турецких войск, но он собран был единственно для того, чтобы двинуться сухим путем в Абхазию для наказания тамошнего владельца Келеш-бека за укрывание у себя изменившего султану Таяр-паши Трапезонтского.
В мае 1806 года были отправлены в Черное море три турецких фрегата и восемь гребных судов. На вопрос Италинского, нашего посланника в Константинополе, для какой цели они туда посылаются, Порта отвечала, что они отправлены в Сухум для поимки Таяр-паши, бежавшего в Абхазию. При этом рейс-ефенди в разговоре с Италинским преднамеренно заметил, что начальнику эскадры будет содействовать чильдирский (ахалцихский) паша, вследствие отправленного к нему повеления. Ахалцихский паша мог оказать помощь флотилии только отправлением в Сухум отряда берегом моря, причем, по необходимости, турки должны были пройти через Кемхал, где учрежден был наш военный пост. Порта хорошо понимала, что
Рап. Несветаева гр. Гудовичу, 10 сентября, № 2755, дело № 188.
Рап. его же Глазенапу 31 июля, № 2005. Книга донесений, № 241.
Рап. подполк. Симоновича Несветаеву, 29 сентября, № 311, дело № 209.