История войны и владычества русских на Кавказе. Новые главнокомандующие на Кавказе после смерти князя Цицианова. Приготовления Персии и Турции к открытым военным действиям. Том 5. Николай Федорович Дубровин
в основание мирных переговоров положило требование, чтобы реки Кура и Араке были установлены границами между двумя государствами, Безюрк старался убедить Степанова, что требование это будет невыгодно для России.
– Там, за Араксом, – говорил он, – живет народ мерзкий, коварный, от которого мы сами никакой пользы не видели. Вас просил Насим-бек и Джевад-хан (ганжинский), чтобы вы приблизили к ним свои войска, но были ли они верны? Первый изменил и ушел, а последний дрался. Селим-хан не просил ли у вас прислать помощь и защиту? Он присягнул, а что потом сделал? Ибрагим-хан ездил к вам на Курак-Чай и присягнул, но был ли верен? Сурхай-хан столько раз на вашу и на нашу сторону передавался; к нам прислал, клялся в верности и обещал войско. Прошлого года мы к нему денег послали до миллиона. Эриванский хан сколько просил князя Цицианова прийти с войском, но, когда пришли вы, что с вами сделал? Со вступления вашего в Грузию сколько вы потеряли людей, сколько казны и какую получили от того пользу?
Не уполномоченный вступать в какие бы то ни было объяснения, Степанов не мог отвечать на многочисленные вопросы Безюрка, и визирю наследника не оставалось ничего более, как прекратить свои посещения. Уходя, он снова обещал Степанову представить его Аббас-Мирзе и не задерживая отправить в Тегеран. 2 января наследник ездил на охоту, а на следующий день отправлял курьера к отцу, был занят делами и потому будто бы не мог принять русского посланного; наконец, 4 января свидание состоялось.
– Из России приехал посланник к услугам вашим, – проговорил чиновник, вводя Степанова к Аббас-Мирзе.
– Граф Иван Васильевич Гудович, – сказал вошедший, – посылая меня в здешний край, приказал явиться к вам, отдать поклон и пожелать здравия.
– Хош-келды, – отвечал Аббаз-Мирза.
Степанов поклонился.
– В добром ли здоровье? – спросил наследник.
– Слава богу.
– Здоров ли граф?
– Здоров.
– Имеете ли известие о здоровье императора Александра?
– При отъезде моем из Грузии слышал, что, к счастью нашему, здоров.
– Великий император! Великий император! – пробормотал несколько раз Аббас-Мирза. – Более его и лучше нет.
Аудиенция была окончена. Аббас-Мирза просил Степанова в случае нужды обращаться к нему не стесняясь; он поручил Безюрку устроить его как можно лучше, и если пожелает, то отправить в Тегеран. Степанова содержали очень хорошо; к нему приставлена была тьма прислуги, поминутно спрашивали, не желает ли он музыкантов, танцовщиков, и присылали разных чиновников, чтобы занимать и развлекать его[167]. Такая предупредительность простиралась только до тех пор, пока он не заявил своего желания ехать далее и не высказал Безюрку просьбы отправить его в Тегеран как можно скорее. Отговариваясь тем, что ни один посланник к владетелю персидских провинций не может проехать в Тегеран без предварительного сношения с наследником, Безюрк отказывался отправить Степанова далее. Визирь просил
Дневник Степанова. Арх. Минист. иностр. дел, 1 – 10, 1806–1814, № 3.