Ельцин как наваждение. Записки политического проходимца. Павел Вощанов
Басилашвили расписку не догадался взять?
– Нет. А надо было?
– В общем-то нет, но… – Суханов замялся, то ли не решаясь говорить, то ли подбирая подходящие слова. – Тут у нас есть один деятель…
– Лев Евгеньевич, не тяните – случилось что?
– Говорит, что ты взял больше, чем отдал.
– Вот как? И кто же такое говорит?
– Неважно.
– Как это неважно?!
– Ну, он из этих, с Лубянки.
– Понятно. И Борис Николаевич ему поверил?
– Думаю, он ему об этом не говорил. Пока еще не говорил.
– Хорошо. Я завтра к вам приеду и при нем позвоню Басилашвили. Узнать сколько денег я передал, проще пареной репы. Надеюсь, ваш чекист после этого не скажет, что мы с артистом в сговоре?
…Прихожу к Суханову как на работу, к десяти утра, и вот уже четыре часа маюсь от безделья, сидючи у него в кабинете. Жду, когда Ельцин освободится. Как мне было сказано, сегодня он до крайности занят. Сначала у него был долгий разговор с Полтораниным, а после умчался на какую-то архиважную встречу. Но сказал – вернется.
– Лев Евгеньевич, так кто же этот чекист? Я его знаю?
– Не надо тебе этого знать! Зачем? Может, вам еще доведется вместе работать. Сам понимаешь…
Проходит еще два часа бесполезного ожидания. Надежды, что шеф вернется – практически никакой. Но и я ждать больше не могу. Сил нет. Целый день тут сиднем просидел.
– Я лучше к вам завтра заеду.
– Завтра не надо. Завтра мы уезжаем в командировку. Приходи в… – Суханов листает лежащий на столе перекидной календарь, – в следующий понедельник!
В означенный понедельник мне не до Ельцина. Не поднимая головы, работаю на «Комсомолку», пишу заметку за заметкой. Отрабатываю прогулы, не прошедшие незамеченными, – Владимир Сунгоркин, редактор Рабочего отдела, к которому я приписан, упрекнул в отсутствии должного трудолюбия. Мол, о работе политического обозревателя судят не по тому, с кем из больших политиков он на короткой ноге, а по серьезным материалам на полосе, коими Вощанов уже давно не радовал ни руководство газеты, ни ее читателей. В общем, пришлось засесть за работу. К Ельцину забегу завтра. Или послезавтра. В общем, как освобожусь, так и забегу.
Забегаю к Ельцину в пятницу. Тот опять занят, но на этот раз ждать аудиенции приходится чуть больше часа. Встречает меня почти по-приятельски – встает из-за стола, идет навстречу и обнимает. Это хороший признак. Значит, или еще не доложили про мое «казнокрадство», или не поверил в этот бред. Но в любом случае поговорить об этом надо, и снять все вопросы. Собственно, я ради этого и пришел.
– Борис Николаевич…
Ельцин жестом останавливает мой оправдательный порыв и указывает на кресла в углу кабинета: давайте сядем!
– Борис Николаевич…
– Пока не забыл! – похоже, он так и не даст мне сказать, то, что я должен ему сказать. – У меня вопрос по визиту в Японию.
– Как в Японию?! Мы же оттуда только что приехали?
– Вот