Мертвая вода. Павел Токаренко
девочки лет десяти.
– Командир, что будем делать с теми, кто уже в вагонах? – спросил Вайс.
В захваченных вагонах было тихо, напуганные стрельбой беженцы прислушивались.
– Мне нужен мегафон, – приказал фон Медем.
Один из подчиненных Озолса принес мегафон.
– Эй, там, в вагонах! Даю пять минут, чтобы очистить поезд. Через пять минут откроем огонь на поражение! Время пошло!
– Лихо, – одобрительно кивнул Озолс.
Фон Медем сунул ему мегафон, и Озолс повторил по-русски то, что фон Медем сказал по-немецки.
– Вайс, расставить перед вагонами солдат, пулеметы туда. Приготовиться открыть огонь по моей команде, – приказал фон Медем.
– Есть! – не стал спорить Вайс.
Солдаты выстроились цепью перед вагонами, взяв окна на прицел. Но стрелять не пришлось – увидев, что военные настроены серьезно, беженцы, опасливо озираясь, стали по одному покидать вагон.
– Фашисты! – проходя мимо фон Медема, презрительно бросил один из них. Озолс скривился и плюнул себе под ноги.
– Вот ублюдки, а! Все как один здоровые мужики, ни баб, ни детей. Всех обогнали. Выживает сильнейший, однако.
– Озолс, вы говорите по-русски. Возьмите отделение, возьмите себе в помощь спасателей и организуйте посадку в вагоны. Сначала семьи с детьми и женщин. Любые попытки сопротивления жестко подавлять!
– Вот это дело, командир! – Озолс кинулся выполнять приказ.
– Все эти жертвы припишут нам, – покачал головой Вайс.
Фон Медем махнул рукой: он выполнял свой долг. Порядок есть порядок и так будет, пока он жив.
Из окон вокзала на них смотрели десятки ненавидящих глаз.
Под руководством Озолса посадка беженцев прошла спокойно. Всем хватило места, вагоны были обеспечены всем необходимым, водой и продовольствием. Выбитые стекла заделали фанерой. Ровно в час дня последний состав с беженцами покинул станцию. Фон Медем проводил его взглядом и облегченно вздохнул.
– Командир, обед готов, – доложил зам по тылу и повел офицеров к столам, накрытым у входа в уцелевшее здание.
Война, как известно, войной, а обед по распорядку. Зам по тылу даже скатерти раздобыл.
– Там внутри все загажено, я решил, что лучше на воздухе поедим, – объяснил он.
Фон Медем согласился: на воздухе так на воздухе.
Спокойно пообедать не получилось. Фон Медем съел второе и стал пить кофе, как вдруг начался обстрел. Первая мина рванула у разрушенного вокзала, попав прямо в лежащий на перроне советский герб. Когда рушился вокзал, герб, украшавший фронтон, упал вниз и каким-то чудом остался цел. Гипсовые осколки пролетели над головами обедающих и врезались в стену вокзала.
– Все в укрытие! – скомандовал фон Медем.
Сержант вытаращился на сидящего на стуле командира. Тот спокойно глотнул кофе и посмотрел на Озолса сверху вниз. Наученные войной, при первом же хлопке солдаты попадали со стульев на землю. Они смотрели на безмятежно пьющего кофе командира и не верили своим глазам.
– Кофе