Черная царевна. Оксана Глазнева
что он проклят навеки и лишен их. Еще одна ложь…
– Боги слышат, когда люди произносят их имена. Возможно, так твой отец пытался оградить тебя от встречи с ними.
– А вдруг вышло? За шестнадцать лет Анку так и не пришел за мной. Может, забыл?
– Не мог забыть. У богов цепкая память. Кроме того, он тоже связан по рукам и ногам этим предназначением. Ты ведь слышала об этом от отца?
Надя отрицательно покачала головой, и Роджер тяжело вздохнул:
– Что ты вообще знаешь о своем проклятии, девочка? Отец тебе не рассказывал, так кто рассказал?
– Женщина, что ухаживала за мной после взрыва, и немного в газетах читала…
Роджер раздраженно пнул пол, и Надя замолчала.
– Что ж, слушай, – начал охотник. – Говорят, сама Мокошь-судьба пришла к твоей колыбели. Сказала, что ты предназначена Анку, что откроешь ворота в Царство Мертвых. Но еще ты пройдешь сто дорог и вернешь свет, память и тени тем, кто их утратил. Ты получишь самое ценное, что есть у бога-мертвеца, – его живое сердце, а значит, и власть над ним. Думаю, Анку сам не спешит встречаться с тобой.
Роджер усмехнулся в темноте. Полоса тусклого света пробежала по его лицу, осветив скулу и уголок рта.
– И теперь отец угрожает мной соседям?
– В Крае думают, что ты – могучая чародейка. Говорят, в тебе сошлась вся нерастраченная за долгие годы сила, ты даже можешь помериться ею с богами. А сдерживает тебя лишь твой отец, и стоит ему пошевелить пальцем, как ты обрушишь всю мощь темных чар на соседей. Поэтому вот уже десять лет Северная Варта собирает дань с других городов.
Надя прижалась к прутьям, вцепилась в них пальцами.
– Я верно поняла вас, что единственный человек, который любил меня все эти годы, был мне не отцом, а хозяином; моя башня – не дом, а ошейник; а любовь – мой поводок?
Роджер не ответил. Надя улыбнулась:
– Тем лучше.
– Ты правильно поняла мои слова?
– Я не хочу жалеть о своем выборе, а вы только что дали мне повод отбросить сожаления.
– Ты думаешь сейчас о себе? После того, что я тебе сказал?
– Они не знают меня, но не жалеют грязи. Так с чего мне жалеть их?
– Подумай еще раз. Тебе ничего не грозит в Варте, кроме пустых слов. Анку не позволит Ордену Доблести тронуть тебя. Рад он тому или нет, но ты принадлежишь ему, а о своих подданных он заботится. Продолжай жить в башне – и ты спасешь свой город. Нити или ножницы, девочка?
Поговорку Надя раньше не слышала, но суть поняла.
– Я не пожертвую свободой ради них. Мы уходим.
Роджер долго смотрел на нее. Так на Надю еще никто не смотрел – с горьким разочарованием. Она не обязана ничего объяснять, но ей очень захотелось, чтобы он понял.
– Я не могу больше жить бабочкой в янтаре, Роджер! Не могу так больше!
– Что ж, девочка. Значит, «нити».
Надя рассердилась. Пусть сам выбирает свои проклятые ножницы, если такой смелый! Легко принимать решения за других!
– «Девочка»? Кто дал вам право так со мной разговаривать? Я – царевна, а вы кто?
– Мне все равно, что думают и говорят о тебе люди. Ты –