Второе рождение. Антон Николаевич Геля
фигня какая-то… Пётр в лагерь ушёл, прибежал, позвал, пока добежали – тут уже месиво. Совершенно дикая история… Какие-то люди странные, сразу с ножами и нашими топорами кинулись на нас…
– Ну, так вы им хоть врезали? – уточнила Олеся.
– Да, их сильно побили. Продолжали избивать даже после того, как они сдались.
– Так и правильно! Мало! Я бы вообще убила, да в шурфе закопала! – воинственно высказалась Женя.
– Анатолий на этом настаивал. Потом стал их живьём резать, чтобы рассказали, что они тут делали…
– Вот молодец Толик! Правильно! Всегда знает что делать. Чё, говорят они на нас нацелились? Хотели всех баб перетрахать? – уточнила Женя. Виктор кивнул. – Надо было им ещё и яйца повырезать, чтобы не хотели больше! Зря их Толик пожалел. Очень уж он отходчивый, слишком добрый. Начал резать, так надо было дорезать до конца.
– Он у них все деньги забрал…
– А они у нас всё барахло повытащили! Мало им! Вот, мало! – кипятилась Олеся. Абсолютно все поддерживали проявленную жестокость. Даже Святоша высказался в том духе, что за богопротивные намерения грешники по заслугам получили. «Господь творит свои дела руками людей».
– С тобой всё в порядке? Тебя не задело? – заботливо спросила Юля, когда они оказались чуть в стороне.
Виктор немного помолчал, преодолел какой-то внутренний барьер, сказал правду:
– Я очень испугался…
– Больше ничего? Тебя не ранили?
– Нет, я пару раз только успел перед собой лопатой махнуть, а их уже парни уложили… Я даже понять ничего до конца не успел, так быстро всё было…
– Главное, цел. Про Анатолия плохо не думай. Он прекрасный актёр. Он всегда чётко соображает, на пять-десять ходов вперёд думает. Умеет страшные рожи корчить. Очень хорошо знает, как изобразить аффект, много раз говорил, что если убьёшь кого ненароком при свидетелях, надо уснуть тут же рядом, потом сказать, ничего не помню, тогда не привлекут, так как аффект. Скорее всего, он ещё до начала драки уже всё наперёд сообразил, как себя вести.
– Он предлагал съесть этих ушлёпков…
– Это он может предложить… Он любит рассказывать, что человек цивилизованный живёт всего семь-восемь тысяч лет, а до того сотни тысяч лет зверского существования; что налёт цивилизованности на звере совсем тонкий. И возврат к зверскому состоянию происходит очень быстро, почти мгновенно. Когда возникают сопутствующие обстоятельства. Он умеет входить в это состояние, при этом чётко осознаёт, что делает, где находится, что будет дальше. В зверском состоянии он может предлагать зверские решения. Но я ни разу не слышала, чтобы он реализовал эти предложения. А что, – понизив голос, уточнила Юля серьёзно, – ты его напугался больше, чем этих уродов?..
– Да, – признался Виктор. – Он резал этого орущего бедолагу совершенно спокойно. Так кот мышку прокусывает, пока та ещё пищит…
– Значит, так было надо. Ты не томись, поговори с ним про это, он тебе объяснит, зачем так делал.
– Ты сама как? С утра тебя не видел, – сменил