Пираты Миссисипи. Фридрих Герштеккер
настоящего судьи.
Но толпа не была расположена слушаться, и кругом раздались грозные голоса:
– Смарт, не суйся! Прочь! Отпусти этого человека!..
Трактирщик стоял, однако, на своем.
– В таком случае, сам напрашиваешься! – произнес один из державших Патрика, вынимая из кармана пистолет и нацеливаясь в Смарта.
По счастью для великодушного янки, оружие дало осечку, он успел выхватить из-за пояса длинный нож и кинулся на нападавшего. Тот успел уклониться от удара, который мог пробить ему череп, и лезвие скользнуло только по его руке, разорвав рукав сверху донизу. Твердость духа Смарта была так ясна и взгляд его был так выразителен, что державшие Патрика нехотя отпустили. Лишь только Патрик почувствовал себя на свободе, он поднялся тотчас же на ноги, закудахтал, как сердитый петух, и был готов снова кинуться в драку. Но Смарт не дал ему опомниться, схватил его за шиворот, притащил к своему крыльцу, впихнул в дом и запер дверь, прежде чем ошеломленная толпа успела прийти в себя от неожиданного поворота дела.
Человек со шрамом на лице первый нарушил молчание.
– Неужели мы перенесем такую обиду? – крикнул он. – Что это за долговязый янки, который смеет предписывать законы честным гражданам Арканзаса? Подожжем ему дом… Пусть изжарится со своею женою и всей прислугой!
– Отлично! Отлично! – загалдели в толпе. – Огня возьмем с его же собственной кухни.
Толпа всегда расположена к преступлению. Она хлынула к гостинице, как лавина, и предалась бы варварству, если бы перед нею не появилось новое лицо. Этот человек был настроен самым миролюбивым образом и, подняв руки вверх, просил позволения сказать только несколько слов.
Он был высок и строен, у него был высокий лоб, глаза и волосы каштанового цвета, мужественный рот. По тонкости сукна и снежной белизне белья, разумеется, можно понять, что он принадлежит к высшему обществу. Действительно, это был врач и юрист, прибывший год назад из Северных Штатов. Его глубокие познания во врачебной науке и привлекательность быстро доставили ему весьма обширную практику. Сверх того, он был избран в должность городского и областного судьи.
– Джентльмены, – сказал он, обращаясь к толпе, – подумайте хорошенько о том, что вы хотите делать. Мы все подчинены законоположениям Союза, и суды наши также готовы защищать нас от насилий, как и карать за насилия над слабейшими. Мистер Смарт не оскорблял вас, а, напротив того, удержал от преступления, которое навлекло бы на вас, полагаю, печальные последствия. Он оказал вам услугу, и я надеюсь, что вы могли бы выразить ему вашу признательность… Мистер Смарт человек достойный…
– Достойный!.. И мы обязаны ему!.. – воскликнул тот, который стрелял в Смарта. – Вот так сказано! Он меня чуть пополам не разрезал, как яблоко… Сжечь его харчевню, вот и все!
– Джентльмены, – сказал судья, – если мистер Смарт вас обидел, то, я уверен, он будет готов принести вам извинения… Пойдем к нему, переговорим с ним по-приятельски, и он согласится,