Экстренный номер. Мэри Х.К. Чой
Мэллори нарушила тишину.
– Мой парень купил новую машину.
В ответ – ни слова.
– Я тут пытаюсь сменить тему разговора, – подала голос Мэллори еще через некоторое время.
Пенни смягчилась.
– Какую машину?
– «Ниссан».
– Бойфренд Мэллори – Бенджамин Вестерли, – сказала Джуд многозначительно.
– Кто такой этот чертов Бенджамин Вестерли?
– Он большая шишка в Австралии, – ответила Мэллори.
– Я понятия не имею, что это значит, – заметила Пенни.
Джуд захихикала.
– Бен в музыкальной группе, – объяснила Мэллори. – Он известен примерно сотне тысяч людей, которые его совершенно боготворят. У него очень пылкая армия фанатов. Кроме того, ему двадцать один год. Австралия – ужасно прогрессивная страна. У них премьер-министр – женщина.
Для Пенни австралийцы, с одной стороны, выглядели как странные, поддельные британцы. С другой – она не знала ни одного австралийца лично. Хотя было что-то подозрительное в том, что остальная планета перешла к плацентарным млекопитающим, а австралийцы продолжали цепляться за сумчатых. Надо же, возможно, Пенни тоже была расисткой.
– Это круто, – сказала она с запозданием.
– Что я пропустил? – Сэм присоединился к ним, поставив еще один эспрессо рядом с предыдущим.
Пенни смерила взглядом две одинаковых кружки.
– Теплый, – пояснил он, наконец садясь в кресло рядом с ней. По мнению Пенни, это было идеальное описание температуры. Так слово «мякоть» идеально описывало губчатую внутренность в апельсинах.
Сэм потянулся рядом с ней, чтобы взять пакетик сахара.
– Извини.
Пенни задержала дыхание и отодвинулась, чтобы не дышать ему в щеку, как извращенка. Она заметила часть татуировки под закатанным рукавом футболки. Она изображала руку или пару рук. Это была одна из трех самых эротичных картин, которые она видела в жизни.
– Сэм, все очень вкусно, – промурлыкала Мэллори.
Кресло Сэма было немного выше, чем диван, на котором сидели девушки, и он изящно скрестил ноги. Его правое колено задело левое колено Пенни, и она едва не потеряла сознание. Ее взгляд задержался на крохотной чашке с эспрессо в худых руках Сэма, и у Пенни промелькнула мысль, не гей ли он. Но, вообще говоря, это не ее дело.
– Какие классы ты выбрала, Джей?
– Что, мы теперь зовем меня Джей? – спросила Джуд. Ей это обращение явно нравилось.
Сэм рассмеялся.
– Примеряю.
Он потер бицепс, и на другой его руке тоже обнаружилось тату, изображавшее какое-то животное. Пенни все еще чувствовала тепло в колене, там, где его случайно коснулась нога Сэма, и она зарделась. Интересно, что это за татуировка. Возможно, голова лошади. Может быть, шахматная фигура, черный конь.
Если бы она выбирала татуировку из шахматных фигур, это был бы слон. Они благоразумные и результативные и действуют неприметно. Мэллори и Джуд выбрали бы ферзей. И мать Пенни – тоже, если уж на то пошло.
Дядя Сэм.
Сэм