Просто вместе. Анна Гавальда
и без, их жалобы – все это помогало ей жить. Именно так – помогало жить.
Она несколько раз обошла магазин, прежде чем решилась наконец купить несколько бананов, четыре йогурта и две бутылки воды.
Она заметила парня из своего дома, высокого странного типа в очках, обмотанных лейкопластырем, и несуразных брюках, вел он себя странно, как инопланетянин. Он хватал что-нибудь с полки, тут же ставил обратно, снова хватал, качал головой и выскакивал из очереди перед самой кассой, чтобы вернуть товар на место. Однажды она видела, как он выскочил из магазина и тут же вернулся обратно, чтобы купить баночку майонеза, от которой отказался минутой раньше. Этот печальный клоун веселил окружающих, заикался в присутствии продавщиц и надрывал ей сердце.
Всякий раз когда они встречались на улице или во дворе, с ним обязательно что-нибудь происходило, что выбивало его из колеи. Вот и сейчас он стоял перед домофоном и тихо скулил.
– Что – то не так? – спросила она.
– Ах! Ох! Э-э-э! Извините! – Он в отчаянии заламывал руки. – Добрый вечер, мадемуазель, простите, что я… э-э… вам докучаю, я… Я ведь вам докучаю?
Это было просто ужасно. Камилла не знала, смеяться ей над этим человеком или пожалеть его. Болезненная застенчивость, витиеватая манера выражаться и размашистые жесты ужасно ее смущали.
– Нет-нет, все в порядке! Вы забыли код?
– Черт возьми, нет! Насколько мне известно… видите ли, я… я… я никогда не рассматривал проблему под таким углом… Боже мой, я…
– Возможно, код изменили?
– Вы думаете? – спросил он таким тоном, словно она сообщила ему, что близится конец света.
– Давайте проверим… Так… 342В7…
Замок щелкнул.
– Ох, как мне неловко… Я так смущен… Я… Но ведь я делал то же самое… Не понимаю…
– Все в порядке, – сказала она, толкая дверь.
Он резко взмахнул рукой, чтобы поверх ее руки тоже дотянуться до двери, не попал и сильно ударил ее сзади по голове.
– Какой ужас! Надеюсь, вам не больно? Как я неловок, умоляю вас извинить меня… Я…
– Все в порядке, – в третий раз повторила она. Он не двигался.
– Послушайте… – взмолилась она, – не могли бы вы убрать ногу, вы зажали мне щиколотку, ужасно больно…
Она засмеялась. На нервной почве.
Когда они оказались во внутреннем дворике, он ринулся вперед, к входной двери, чтобы распахнуть ее перед ней.
– Увы, мне не сюда… – Она сокрушенно покачала головой и махнула рукой в сторону.
– Вы живете во дворе?
– Вообще-то, нет… Скорее, под крышей.
– Вот как… Замечательно! – Он пытался освободить лямку сумки, обмотавшуюся вокруг латунной ручки. – Это… Это, должно быть, очень приятно…
– Ну… наверно… – Она поморщилась и стремительно пошла прочь. – Можно и так на это посмотреть…
– До свидания, мадемуазель, – крикнул он ей вслед, – и… поклонитесь от меня вашим родителям!
Ее родителям… Этот