Массив. Дмитрий Иванович Далевич
пятна и, вытянувшись во фронт, громоподобным голосом, явно желая произвести впечатление на молодую женщину, доложил
– Командир, задержанные доставлены! – и чуть тише – говорят, что журналисты…
– Ты, тупорылая скотина, солдафон деревянный! – с молодой женщиной явно случился припадок. Не переставая извергать из своего правильно очерченного ротика страшные проклятия в адрес обалдевшего капрала, она набросилась на того с кулаками. Надо отдать должное выдержке Фоули – сдержав без видимого для себя ущерба с десяток ударов в тренированный пресс, он не мог оставаться далее в бездействии, когда девчонка съездила ему кулаком по носу – молниеносным движением он опрокинул разбушевавшуюся истеричку на цементный пол и для верности придавил ее своим же коленом.
– Оказала отчаянное сопротивление при задержании – рявкнул, что было духу, специально склонившись над несчастной. Та, зажмурившись и сжавшись, словно в ожидании добивающего удара, перестала сопротивляться, и лишь ее чувственные губы двигались, как будто их хозяйка беззвучно читала молитву.
– Достаточно, капрал! – Голос Дела, остававшегося невидимым для всех находящихся в комнате, прозвучал, в наступившей на мгновение тишине, как отзвук потустороннего мира, а сопровождавшее его эхо, плавно нисходящее в своем отражении от каменных сводов на нет, еще более усиливало это впечатление.
Психологический эффект был достигнут – все присутствующие, включая проснувшихся на своих лежаках солдат и с интересом наблюдавших за бесплатным спектаклем, разыгрываемом на их глазах бравым капралом и шикарной блондинкой, замерли и уставились, кто с удивлением, а кто и с не скрываемым страхом, в темноту по направлению южного выхода, туда, где по их мнению и находился источник странного звука. Дэл, выдерживая положенную в таких случаях паузу, с усмешкой на губах разглядывал обращенные мимо него лица. Лейтенант всегда, в каком бы он уголке Массива не находился, тщательно обследовал любое из его помещений, где отряду чистильщиков приходилось задержаться на некоторое время. Вот и в этот раз, Дэл, следуя своему безошибочному чутью (он как никто знал и искренне любил Массив, признавая в нем живое существо со своим сложным и непонятным для остальных характером, и Массив, кажется, отвечал ему тем же…), точно определил единственное место в продолговатой комнате, с которого любой звук, будь то человеческий голос или удар любого предмета о предмет, моментально отражался от бетонных стен и уносился, постепенно затихая, далеко под анфилады бесконечных проемов и переходов. Оно – это место было меньше полуметра в диаметре, и именно его Даймон и занял, как только шедшая первой девушка переступила порог.
– Займитесь своими прямыми обязанностями и освободите помещение для допроса задержанных – голос со стальными нотками продолжал раскатываться по подземелью, не выдавая местоположения своего обладателя.
– Есть, сэр! – Фоули, замерший по стойке смирно уже при первой команде начальника,