Эволюция любви. Галина Валентиновна Чередий
надоедает. Может, это и не так уж по кайфу мужчине, когда его воспринимают как нарядную упаковку, прилагаемую к исправно работающему члену. Принято считать, что это мужики – бездушные кобели и потребители, но давайте будем честными, разве большинство женщин так уж интересуются тонкой душевной организацией мужчины, если у него смазливая внешность, он хорош в постели, и денег хватает?
– Ты чего приехал-то? – нахмурившись, спросила я. – Теперь у меня в офисе только и разговоров будет о твоей синеглазой сексуальной персоне.
– М-м-м. Приятно, что ты все же считаешь меня сексуальным. А то я уж отчаялся, – тряхнул головой Рома, почти возвращаясь к обычному своему образу нахального засранца. – Я хотел тебя, вообще-то, позвать в кино и поужинать.
– В кино? – поразилась я.
– Ну да, в кино! Помнишь, как мы в детстве в ДК на мультики бегали? – безмятежно и как-то по-мальчишески заулыбался мне Рома.
– Ром, я в кино уже… уже даже не знаю, сколько лет не была! – силилась припомнить, но не выходило.
– Я тоже затрудняюсь припомнить свое последнее посещение. Может, освежим впечатления вместе? Не отказывайся! – перебил он, едва я открыла рот. – Ну что тебе дома-то делать? А так посмотрим что-нибудь смешное или приторно-сопливое, поржем до слез или поплачем до смеха, потом перекусим, и я честно отвезу тебя домой. Просто как старые друзья. Что тут такого-то? Обещаю, что больше не буду вести себя, как озабоченный придурок. Честное пионерское! С этого дня я просто твой старый друг Ромочка. Ну что, идем, пока в нас тут еще дыры взглядами не прожгли?
Схватив за руку, он повел меня к пассажирской двери, явно не собираясь ждать, пока я найду повод для отказа. Я оглянулась на сборище на крыльце. Вот уж кому надо попкорн и колу выдать на время просмотра!
– Ладно! Но только хоть одна сальная шуточка или вольность, и я ухожу, – пригрозила я, пристегиваясь.
– Идет! – засиял, как новая копейка, Рома.
Глава 5
Мы попали на четвертую часть «Сумерек». Оказалось, что первые три Рома тоже не смотрел, так как считал это сопливой подростковой чушью, недостойной его брутального взора. Моя тонкая ранимая душа возмутилась таким определением и, поскольку у нас еще было почти полчаса до сеанса, мы купили мороженное, и я взялась за культурное просвещение этого неандертальца в мире романтического фэнтези. Я пересказывала краткое содержание прошлых частей, а Рома отпускал по ходу повествования едкие комменты. В итоге он привлек внимание юных фанаток и чуть не был бит за свои язвительные высказывания толпой влюбленных в Эдварда малолеток. Я смеялась от души, давясь мороженым, и игнорировала его взывающие о помощи взгляды.
– Ты меня бросила на растерзание этим бешеным вампироманкам! – с возмущением сказал он, вырвавшись наконец из цепких лапок обиженных за кумира девчонок.
– Ага! Зато ты теперь точно знаешь, что есть категория женского населения, на которую твое безграничное обаяние не действует! – поддела его я. – И это, на мой взгляд, прекрасно!
– У-у-у!