Астрид. Повести и новеллы. Сельма Лагерлёф
говорил он ему. – Моли Бога, чтобы она приехала к тебе! Каждый день я вижу, как ты отправляешься на охоту против древнего язычества, которое сидит, будто филин, во мраке лесной чащи. Но твой сокол, король, никогда не победит филина. Один только голубь одержит победу, один только голубь.
И скальд спросил короля, правда ли, что тот хочет разбить всех своих противников. Так ли это, что он собирается стать единовластным правителем всей страны? Но это ему никогда не удастся. Не удастся, прежде чем он не завладеет короной, которую выбрал ему Хьялти, – короной, украшенной величием и благородством. Лишь тот, кто владеет ею, будет править всеми людьми.
И напоследок спросил он ещё короля, не хочет ли тот получить власть над самим собой. Никогда не удастся ему обуздать собственное сердце, если он не добудет себе щит, который Хьялти увидел в девичьей упсальской королевской усадьбы. И был это щит, излучавший сияние чистоты небесной. И защищал он от всякого зла и похотей плоти.
Пришла осень, а принцессы всё не было. Знатные гости, один за другим приехавшие в Кунгахэллу на свадебный пир, начали разъезжаться. Последним уехал старый Хьялти-скальд. Он взошёл на корабль с тяжёлым сердцем, и нужно было ему успеть вернуться домой, в далёкую Исландию, до Рождества.
Но едва корабль старого Хьялти вышел в скалистые шхеры, возле устья реки Нурдре, как навстречу ему попался другой корабль. И повелел Хьялти своим людям поднять вёсла. Он тотчас узнал корабль: это был драккар[6], и принадлежал он принцессе Ингигерд.
Без промедления велел Хьялти грести к драккару. Оставил он своё место у кормила и, сияя от радости, устроился впереди, на носу корабля.
– Как славно, что я вновь увижу прекрасную деву, – говорил скальд. – Как радостно, что её дивной красоты лицо будет последним, которое я увижу перед отъездом в Исландию.
Разгладились морщины на лбу старого Хьялти, посветлел он лицом, когда взошёл на борт драккара. Поприветствовал он дюжих парней, сидевших на вёслах, так дружелюбно, словно они были его товарищами, и дал золотое кольцо служанке, которая почтительно проводила его к женскому шатру на корме.
Руки Хьялти дрожали, когда он откинул полог над входом в шатер. Этот миг показался ему самым прекрасным в его жизни.
– Никогда не сражался я за более великое дело, – молвил он. – Никогда не желал я чего-нибудь более страстно, чем этого брака.
Но когда Хьялти вошел в шатер, он тотчас в ужасе отпрянул назад. На лице его отразилось крайнее замешательство.
Статная, красивая женщина стояла перед ним. Она подошла к нему, протянув руку. Но женщина эта была не Ингигерд.
Взгляд Хьялти блуждал по тесному шатру, силясь отыскать принцессу. Конечно, он понял, что женщина, стоявшая перед ним, – королевская дочь. Только дочь короля может взирать на него с таким достоинством и приветствовать его с такой учтивостью. На ней была диадема и королевский наряд. Но почему же это не Ингигерд?
И Хьялти принялся горячо расспрашивать незнакомку.
– Кто
Название корабля викингов.