Аграрные программы российских политических партий в начале ХХ в.. Сергей Сафронов
ее как основу русской самобытности. Так, русский экономист, военный, политический деятель (лидер Русской народной партии), издатель (выпускал газету «Русский труд») и публицист С.Ф. Шарапов называл общину «последним прибежищем русских исторических идеалов», «нравственным регулятором высшего порядка», выполняющим «первую задачу той Божией правды, которую ищет всегда русский народ» – задачу противодействия чрезмерному возвышению или чрезмерному падению отдельной личности82. Также он полагал, что уже давно в наше общественное сознание брошена мысль, будто экономическому росту и благосостоянию деревни мешает не та или иная финансовая политика, а главным образом гражданское неустройство, а теперь – община. Крестьянское малоземелье он также назвал заблуждением, так как считал, что дело совсем не в поверхности землевладения и не в общинных порядках, а в вопиющем недостатке у народа оборотных средств, обесценивающем и парализующем всякий сельский труд. Поправиться и разбогатеть у нас давно уже стало нельзя от земли, можно лишь около земли, путем кулачества и эксплуатации не сил природы, а своего соседа. Такая разбогатевшая «единица» закабаляет и разоряет сотни крестьян и, в конце концов, разоряется сама. При этих условиях все начинания закончатся крахом и самый лучший гражданский строй будет «осужден на гибель, а страна – на разорение и анархию, ибо для толпы обнищавших и доведенных до отчаяния людей, не могущих уважать ничьей собственности и не видящих доброго и выгодного труда, нет «гражданского устройства», а есть лишь дикие аграрные инстинкты, умело эксплуатируемые разрушительными элементами, а затем бунты и усмирения и самая тяжелая государственная опека»83.
С.Ф. Шарапов считал, что кулачество доходило до «полного бессердечия и жестокости, неуважения к старикам, нарушения семейных начал … и, наконец, падения веры и нравственности». Причем кулачество, особенно опасно на русской почве, которая к нему совершенно чужда. «Немец-ростовщик может быть очень мягким, сентиментальным, так как его удовлетворяет юридический аспект дела. Русский же кулак отлично знает о своей несовместимости с моральными нормами села и способен представлять только «нравственное чудовище». Он и дискредитирует, главным образом, общину, благодаря которой еще возможно хоть как-то защитить от мироеда остальных крестьян84.
Данный автор полагал, что нравственно-психологические условия русского хозяйства совершенно противоположны нравственным условиям хозяйств европейских. На Западе после разложения общинного землевладения земельная собственность сосредоточилась в руках небольшой, наиболее состоятельной группы лиц, то есть владелец земли являлся предпринимателем-капиталистом, а безземельная часть населения – бесправной массой рабочих единиц. Землевладелец предлагает им работу за плату, размеры которой устанавливаются по законам спроса и предложения и безземельный пролетариат волей-неволей принимает эту работу.
Шарапов С.Ф. По поводу закона 9 ноября 1906 года. М., 1909. С. 88.
Шарапов С. Финансовое возрождение России (Речь, произнесенная 9 марта 1908 г. в заседании Русского собрания в Санкт-Петербурге). М.: Тов-во типолитографии И.М. Машистова, 1908. С. 10.
Шарапов С.Ф. К спору об общине // Собр. соч. М., 1902. Т. 7. Вып. 19. С. 29, 35, 36.