Без границ. Алексей Анатольевич Бондаренко
как вдали, у самого горизонта, очертания берега обретают треугольную форму. Уголок суши становится все уже и уже. Тоненькая полосочка земли растворяется в лазурном море и скрывается за горизонтом. Море охватывает с двух сторон ленточку земной тверди. Эта ленточка и есть Белосарайская коса.
Когда всматриваешься в элементы здешнего рельефа, в особенности линии моря, становится очевидным, что вся плоская низина была когда-то давно морским дном. На месте, где стоят теперь дискотеки и аттракционы преспокойно плавал судак и азовские дельфины. Не знаю точно сколько лет прошло с тех пор, может тысяча, может десять тысяч, но это было, было сто процентов. От этих мыслей мурашки бегут по телу. Мы так ничтожны пред лицом тысячелетий…
– Милый! Что задумчивый такой? – Говорит Каринка. Слово «милый» звучит с ноткой легкой иронии в её голосе, вызывая улыбку намоем лице.
Прижимаю её к себе. Своим присутствием она вызывает прилив адреналина во мне. Мне очень классно рядом с этой шилохвосткой. Полнейшая взаимность мне также вполне очевидна.
– Вот возьму и раздавлю сейчас тебя, шельма ты эдакая. – Говорю Каринке, усиливая объятья.
– Ах так! Ну держись! – Говорит она, громко смеясь, хватая меня пальцами за сосок.
Очень сложно сдержать возбуждение. Я страстно впиваюсь губами в её пышные слегка подкрашенные губы. Микроавтобус входит в поворот, резко сбавляя скорость. Мы с Кариной по инерции падаем на рядом сидящего Диму и проваливаемся в щель между сиденьями. Наше неуклюжее выпадение вызывает звонкий смех и безудержный восторг друзей. Даже водитель улыбаясь комментирует:
– Все понятно, весна. Но вы потерпите немного, уже почти приехали.
Как раз сейчас терпеть совсем не хочется. Хочется поскорее ей присунуть. Да и сама Карина, крепко обхватив меня руками за шею, ногами за пояс, похоже совсем не против. Однако мы вынуждены попридержать коней, потихоньку поднимаемся. Внезапно микрик наскакивает на кочку, все резко подпрыгивают. Я снова плюхаюсь на Карину. Гомерический хохот, переходя в безудержное ржание, затем в эйфорию, вновь наполняет салон.
– Лекс! Сколько мочить можно? У меня уже живот так орать болит. – Сквозь смех, вытирая слезинку, мямлит Жека.
В момент всеобщего воодушевления, достигаем, наконец, пункта назначения. Выгружаемся, заходим в частный пансионат. Длинное двухэтажное здание. С торца наружная металлическая лестница ведет на второй этаж. Через раздвижную дверь попадаем в длинный коридор. По бокам входы в однообразные двух – четырехместные номера, в каждом из которых, туалет с душем. Один из двухместных занимаем мы с Кариной.
Волна бурного весеннего веселья врывается в отель вместе с нами, наполняя собой весь двор, коридор и все близлежащие постройки. После долгого межсезонья движение начинает оживать в еще слегка дремлющем, но уже не глубоко спящем Мелекино. Заселяемся. На скорую руку накрывается