Оборотень. Алеся Ганиева
Эмили, девочка моя! – быстро спускается по лесенкам. Такая вся возбужденная, а у меня холодок.
– Мам, – смотрю на неё, а мысли совсем о другом. Меня всё ещё волнует холодное прощание Джексона. Я бы все-таки хотела поцелуй, хоть будь он первый и последний.
Мама подбегает ко мне со слезами на глазах и обнимает. Прижимает крепко и всхлипывает мне в ухо. Крепко жмется ко мне, и я слышу, как она пытается подавить свою истерику.
– Мам, ты чего? – не могу ответить ей взаимностью.
Но и черствой быть не хочется – мне ее страдания не в радость. Она всё ещё себя винит за то, что со мной произошло. Стою, не шевелюсь, руки не поднимаются прижать её. Терпеливо жду, когда она отпустит. Я тоже хочу вернуть все обратно и чтобы ничего такого не происходило, но сделанное сделано и не желаемое произошло.
– Что мы здесь стоим? Пойдем в дом! – берет меня за руку и ведет, словно маленькую девочку.
Давно не видела её, не чувствовала такой заботы и любви. Как бы больно и обидно не было, я все равно тосковала по ней, по её ласке. Я целый год нуждалась в ней, в её заботе. Но упорно это не показываю – не могу переступить через обиду, которая преследовала меня все то время, что я отсутствовала.
Переступаю порог родительского дома, холодок пробежался по телу. Ничего не изменилось, всё по-прежнему: родной запах дома, от которого я уже успела отвыкнуть, та же обстановка, мебель по своим местам, как в день моего отъезда, словно это было вчера. Год отсутствия, будто мгновенно стал таким далеким и даже не реальным. Я все помню, но в тоже время будто и не со мной.
– Здравствуй, дочь, – дрожащий голос отца.
Стоит в центре гостиной и смотрит на меня виноватым взглядом. Последний раз, когда с ним разговаривала, я кричала и просила о помощи, чтоб меня не забирали, чтоб он помог мне, а он…
– Здравствуй, – тихо шепнула в ответ и отвела взгляд, словно ищу спасения от этих тосковавших глаз.
Самой тошно от всей этой ситуации. Нам нужно время, чтобы восстановить то, что потеряли в тот день, когда меня забрал Джексон. И только сейчас воспоминаю, какой же был в тот день красивый Джексон.
Мама грустно посмотрела на нас обоих, неловкая ситуация продолжалась. Они молчали, глядя на меня, а я на них. Мне может было, что сказать им, но язык намертво прилип к небу. Да и не думаю, что будет к месту начать разбираться прям с порога, кто прав, а кто виноват?
– Ты голодная? – мама разрывает тишину, в которой застыли все.
– Нет, – мотнула головой в ответ, Джексон позаботился об этом. Лучше бы я осталась с ним, хоть он непонятный какой-то, зато стал роднее, чем они оба. Или просто он мне очень понравился? Или понравился тот факт, что он тоже волк? Неужели меня теперь могут привлекать только оборотни?
Стук в дверь. Сердце забилось нервно. Кто же это может быть? Первое, что в голову пришло, Джексон вернулся и решил зайти? Как было бы здорово, не хочу расставаться с ним!
– А вот и Катрина пришла! –