Оборотень. Алеся Ганиева
были такими ненастоящими. Он словно персонаж из сказки появился и как мираж исчез.
Мой волчонок
Ночь. На белые стены падает свет уличного фонаря. Въевшийся запах хлора и медикаментов стоял в воздухе, раздражал обоняние до тошноты. Пугающая тишина, не позволявшая Эмили уснуть. Девушка дрожит под одеялом, ни на мгновение не может закрыть глаза. Отгоняет все ужасные мысли, но уши предательски выслушивают тихие шаги по коридору.
Шаг, шаг и стук ботинок затихает у двери её палаты. Щелчок ключом, противный скрип двери и глухие шаги идут к кровати, Эмили затаила дыхание и зажмурила глаза. Под весомой тяжестью с краю прогибается кровать, что ещё хуже заставляет задрожать девушку под одеялом.
– Уходи, уходи, пожалуйста, – шепчет, как заклинание.
– Я знал, что ты не спишь, – шепнул, довольно улыбаясь. – Ждала меня?
Эмили до боли кусала губы, чтоб не начать истерить. Только бы прожить ещё одну ночь, кто знает, может завтра всё изменится. Её заберут родители, которые так предательски уже неделю не навещают.
– О чем мечтаешь, Эмили? – тихий и в тоже время пугающий шёпот. – О ком все твои мысли? О твоем воображаемом друге-звере? – говорит так, будто верит в него так же, как и она.
– Не твое дело! – выкрикнула девушка под одеялом.
– И снова я угадал, – рукой провел по одеялу, спускаясь к ногам. – Не лучше ли мечтать о реальных, живых, дышащих людях, которые действительно могли бы стать полезными друзьями?
– О тебе что ли? – нервно огрызается. – Не дождешься! – выкрикивает, откидывая одеяло.
– Так-то лучше, а то всё прячешься под одеялом, – лукаво улыбнулся, сверкая похотью в глазах.
– Чего тебе нужно? – злобно прошипела девушка. – В любом случае ничего тебе не светит! – толкнула в плечо, пытаясь спихнуть с кровати довольно плотного мужчину.
– Что-то ты в последнее время слишком строптивая стала! – перехватил руки Эмили.
– Отпусти! – завизжала девушка от боли.
– Я смотрю, на тебя успокоительные не особо-то влияют, – сжал запястья до боли и прижал к кровати.
– Уйди! – девушка пытается сопротивляться, но весовые категории ох как не равны.
– Эх, Эмили, – тихо шепнул у ее уха. – Если бы ты только знала, как ты пахнешь, – нервно вздохнул мужчина.
– Пошел вон, извращенец! – отвернулась в другую сторону и притихла, будто выжидает момента.
– Это ты из меня делаешь извращенца! – провел медленно языком по нежной щеке.
– Не прикасайся ко мне, – захныкала девушка, – умоляю.
– Сегодня тебя ничто не спасет, – нежными поцелуями спускается по шее вниз. – Как же я долго этого хотел, – причитая, продолжает ласкать.
– Стив! – в кармане халата зашипела помехами рация. – Стив, прием!
– Черт! – недовольно выругался санитар.
– Стив,