Знойная пустыня. Кристина Арноти
чтобы семейный врач сделал ему укол успокоительного, и теперь спал. Во время моих блужданий по лестницам и коридорам я несколько раз встречал Валерию. Случайно ли? У меня было впечатление, что, вся в слезах, со сжатыми от гнева зубами, она не упускала случая, чтобы не присвоить себе территории и зоны, которые до несчастья ей были запрещены. Мадам фон Гаген рыдала, Валерия захватывала рычаги управления. Она следила за всем и за всеми, она диктовала кухарке меню. Я поднимался по лестнице, она спускалась. Я шел по коридору, она двигалась навстречу. Я заходил в пустой салон и заставал ее, облокотившуюся на рояль, разглядывавшую портрет Мари-Софи. Каждый раз я приветствовал ее, она шептала с одним и тем же горестным выражением: «Какое несчастье!» Почему взгляд ее глаз меня тревожил? Почему у меня сложилось неприятное впечатление, что она знала обо мне нечто, мне неизвестное? Я искал в моих воспоминаниях, рылся во всех уголках моей памяти. При каких обстоятельствах наши жизненные пути могли столкнуться?
После третьей встречи я сказал ей:
– Задам абсурдный вопрос: мы с вами уже виделись?
– Быть может, в прошлой жизни, если вы верите в перевоплощение…
Я чувствовал себя неловким и в чем-то виноватым. Эта женщина вызывала и чувство беспокойства, и влечение. Мне хотелось поговорить с ней, я настаивал на этом.
– Мадам Фонтэн, я уверен, что мы уже встречались…
– Вы ошибаетесь, мистер Уолстер… Я много бродила по свету, но не обязательно в ваших краях. Я покинула Париж в семнадцать лет, затем жила в Германии и, наконец, у фон Гагенов.
– В Австрии никогда не жили?
– Одна из лучших школ ухода за малолетними детьми находится в Вене… Я была ее ученицей. Хотела вам сказать, что Гарри вас ищет… Вы можете позвать его отсюда.
Телефон был рядом со мной, на столике. Я взял трубку.
– Гарри?
– О, Григори, – сказал адвокат на одном дыхании, – я заболел. Хотел бы, чтобы вы заняли мое место, если им понадобится юридический совет. Я выбываю на несколько дней из игры.
– Я их не знаю, Гарри.
– Надо и мне помочь и воспользоваться случаем приучить их к вам. Не покидайте нас, Грегори, похороны состоятся завтра во второй половине дня. А сегодня вечером, – продолжал он, – привезут тело Мари-Софи. Если я окажусь один перед этой семьей, обезумевшей от горя…
Как тут уйти? Дезертировать перед горем других?
– Я могу остаться на сутки больше… это – крайний срок.
– Спасибо, спасибо. В случае надобности вызову для переговоров вашего шефа в Париже. Пожалуйста, приходите. Моя комната – в конце коридора на втором этаже.
Идя к нему, я подавлял свое раздражение. Вызывать моего шефа… За кого он себя принимает? Бур-рель – не дозорный группы людей, летающих на самолете, а хороший юрист. И нам не нужен посредник для обсуждения.
В комнате был затхлый воздух и пахло лекарствами. Даже неприятный привкус камфары. Однако мысль о том, что вновь увижу Гарри, успокаивала. Халат лежал на кресле, домашние туфли брошены как попало, салфетка на полу и папки, разбросанные по всему бюро. Этот беспорядок придавал